Политолог Аббас Галлямов*
Наблюдавшийся в России на первом этапе войны всплеск милитаризма и военной истерии был воспринят многими как «истинное лицо» россиян: вот мол они какие. На самом деле это была попытка мирных обывателей избавиться от охвативших их эмоций растерянности и страха. Немыслимые с точки зрения ценностей XXI века вещи, вроде обстрелов мирных городов и массовых убийств, помноженные на пропагандистскую истерику и репрессии, шокировали их и напрочь лишили способности мыслить рационально. Сбившись в толпу и дружно скандируя предлагаемые властями лозунги, люди просто старались избежать одиночества, ведь тебе страшно только когда ты один. Когда же ты растворился в массе, ты ничего не боишься, ты храбр и счастлив.
Когда животные пугаются, они сбиваются в стада. Россияне повели себя соответственно. В общем-то, в стрессовых ситуациях так бывает всегда и со всеми, и тут принципиальное значение имеет то, какую модель поведения предлагает вожак. В одном случае он ведёт себя достойно, в другом - как российская элита, которая подвывая от ужаса, бросилась демонстрировать властям свой «патриотизм».
***
Для того, чтобы понять, какие они, россияне, на самом деле, нужно обратиться к периоду, когда они были в максимальной степени предоставлены сами себе - ко временам, когда и государственной пропаганды практически не было, и админресурс не зверствовал - словом, к 90-м.
Так вот, тогда жители России ни к кому из своих соседей особо лезть не старались и на выборах за всяческие «патриотические» объединения не голосовали. Партии, специализирующиеся на «патриотизме», - такие как Конгресс русских общин, - обычно даже не преодолевали проходной барьер.
За исключением небольших временных промежутков, следующих за терактами, вроде взрывов домов в Москве или событий на Дубровке, большинство россиян никогда не поддерживало военные кампании, которые велись российскими властями в Чечне. Доминирующим настроем было: «Да отстаньте вы от них, пусть живут, как хотят».
В 2005, 2010 и 2014 годах Левада-центр спрашивал россиян о том, были ли Первая и Вторая чеченские войны для России справедливыми. Во всех трёх случаях ответ большинства респондентов был отрицательным. О несправедливости Первой чеченской заявили в указанные годы 71, 62 и 60 процентов; про Вторую так сказали 68, 58 и опять же 60 процентов.
Тот опрос, кстати, касался не только событий в Чечне, респондентов спрашивали обо всех войнах, которые вела в ХХ веке Россия. За исключением Великой Отечественной ни одна другая не была признана опрошенными справедливой: ни Русско-японская, ни Первая мировая, ни война с Финляндией, ни Афганская.
***
Россиян любят обвинять в каком-то особом «имперстве». Обычно за него принимают ностальгию по СССР. Ностальгия действительно есть, особенно сильна она была в 1999 - 2000 годах. Так вот, ВЦИОМ тогда решил указанную эмоцию не просто зафиксировать, но и разобраться в мотивах ностальгирующих. Тогда и выяснилось, что 60 процентов из тех, кто сожалел о распаде Советского Союза, оплакивали в первую очередь «единую экономическую систему». Об утрате «чувства принадлежности к великой державе» в ходе того опроса вспомнило в два раза меньше - 29 процентов респондентов. Проще говоря, СССР для значительной части о нём тоскующих - это в первую очередь огромный собес, обеспечивающий приемлемый уровень жизни и пресловутую «уверенность в завтрашнем дне», а не империя.
Начиная с 2003 года «Левада-центр» периодически спрашивал россиян, какой они хотят видеть свою страну: «великой державой, которую уважают и побаиваются другие страны» или «страной с высоким уровнем жизни, пусть и не одной из самых сильных стран мира». Только один раз - на волне «крымской эйфории», в марте 2014-го - два этих варианта сравнялись. Оба тогда набрали по 47-48 процентов. Во всех остальных случаях первый - «имперский» - всегда проигрывал второму. Особенно сильно он начал сдавать в последние перед войной годы. Осенью 2021-го он набрал лишь треть голосов, уступив противнику две трети.
В целом, надо иметь в виду: тоска по империи - вещь не то чтобы в мире вообще невиданная.
Ещё совсем недавно - в 2014 году - отвечая на вопросы YouGov, 59 процентов британских респондентов сказали, что испытывают за Британскую империю гордость. О том, что им за неё стыдно заявило лишь 19 процентов опрошенных. Зайдите в Собор св. Павла в Лондоне и посмотрите, с каким пиететом там развешаны знамёна подразделений, топивших в крови восстания покорённых народов Азии, Африки или Америки. Согласитесь, что это не делает англичан «имперским народом». Да что там англичане! Когда тот же YouGov спросил об отношении к своему имперскому прошлому граждан маленьких Нидерландов, 50 процентов из них сказали, что поводов до гордости в нём больше, чем причин для стыда. Об обратном заявили лишь 6 процентов голландцев, а ведь в истории их империи было немало совсем неблаговидных страниц, о которых вам могут много чего рассказать, например, в Индонезии.
***
Думаю, что сейчас агрессия, направленная против окружающего мира, играет в структуре эмоций россиян важную компенсаторную роль. Чем больше они боятся собственного правительства и раболепствуют перед ним, тем больше им хочется отыграться на ком-то не таком страшном. Благодаря ненависти в отношении соседей они чувствуют себя менее ничтожными и униженными: «Мы вовсе не трусы! Смотрите, как храбро мы лаем на соседей!»
В ситуации установления в стране демократического режима потребность в компенсации отпадёт. Люди перестанут бояться собственной власти и им не надо будет отыгрываться на ком-то ещё - примерно так же, как это было в 90-е.
*автор признан Минюстом РФ иностранным агентом.