Битва за крупнейший маркетплейс России продолжается, а люди Рамзана Кадырова, обещавшего восстановить семью Татьяны и Владислава Бакальчуков, все еще находятся в СИЗО. О том, какие цели на самом деле преследует глава Чечни в деле Вайлдберриз, «МО» поговорил Мусой Ломаемым.
Ломаев – активист и правозащитник, уроженец Чечни. В 2004 году он стал жертвой пыток милицией, после чего сбежал за границу, где начал записывать ролики с критикой Рамзана Кадырова и российских властей. В 2020 году ЕСПЧ присудил ему компенсацию в размере 50 тысяч евро.
— Недавно у нас с коллегами возник спор о том, можно ли считать тот итог, который мы имеем на сегодняшний день, имиджевым проигрышем Кадырова? Мнения разделились на два лагеря. Один лагерь говорит: «Кадыров хотел забрать себе Вайлдберриз, у него ничего не получилось, и это поражение». Другой говорит: «Вы ничего не понимаете, у него никогда не было цели забирать компанию себе. Целью была демонстрация силы, и он ее достиг». Какой лагерь прав?
— Ни один лагерь не прав. Рамзан Кадыров получил свои деньги за то, что он принял участие. Человек, который поехал к Кадырову, не поехал просто «поговорить». Он приехал с определенной суммой денег, и оставив эту сумму денег, он уехал обратно, заручившись поддержкой Кадырова. Но да, вопрос не смогли решить в классическом понимании этого слова, потому что противоборствующая сторона заплатила большую сумму за то, чтобы кто-то осмелился противостоять кадыровцам.
— То есть вы считаете, что тут не было никаких долгоиграющих планов, а было просто исполнение конкретной просьбы за конкретную сумму?
— Да, однозначно. Сейчас проблема заключается в том, что в этой разборке погибли люди. Если бы там были убиты русские, то абсолютно никакой движухи не было бы. Но погибшие — два ингуша. Соответственно, человек, который подрядил этих ребят, теперь в ответе перед родственниками этих парней. Из-за этого все это раскрутилось сейчас, и это не уляжется до тех пор, пока приближенные Владимира Путина не вмешаются в это дело и не разберутся.
Одним звонком сегодня Путин и его окружение может решить этот вопрос. Даже если 20 ингушей и 30 кадыровцев будет убито, одним звонком Владимир Путин может это сделать, потому что и та сторона представляет Владимира Путина, и эта.
— А вы могли бы более широко описать сферы влияния Кадырова в Москве сегодня?
— Нужно немножко по-другому все это воспринимать. Нужно не говорить, что у него есть какое-то влияние, а смотреть на это с ракурса 90-х, где человек предоставляет силовое решение того или иного вопроса. Российская Федерация дала возможность кадыровским бандитам вольготно себя чувствовать на территории крупных городов. Это легализация криминала по всей территории России и стопроцентная гарантия того, что только одна сторона в государстве занимается криминалом.
Время от времени, когда тот или иной бизнесмен считает, что он всего добился сам и имеет право по закону судиться, он решает пойти в суд и добиться справедливости. В этот момент появляются люди Адама Делимханова. Это культурные люди в пиджаках и галстуках, они красиво разговаривают и пытаюсь аккуратно и внятно объяснить человеку, что ему лучше не нагнетать. Дальше если человек не понимает, то устраиваются мелкие провокации, в которых человеку дают понять, что ему лучше остановиться. И если даже это не помогает, тогда на постоянной основе в крупных городах России есть точки дислокации так называемой «элиты» кадыровцев.
Когда происходит какое-то резонансное событие, мы видим их в эфире новостей, где они мелькают с бородами. Они приходят в офисы и либо избивают, либо увозят человека в неизвестном направлении, и через какое-то время он в лучшем случае соглашается на их условия, а в худшем — просто пропадает.
— А что это за точки дислокации? Как они выглядят?
— Главный их офис — это «Президент-отель» в Москве. Оттуда это все исходит, как метастазы по всей России. Это может быть какой-то культурный центр или офис диаспоры, что-то такое. Это крайне национализировано. Когда тот или иной вопрос возникает, который невозможно решить посредством российского законодательства, то где-то в культурном центре или в офисе диаспоры чеченцев или ингушей собираются и пытаются решить его.
— А как выглядит властная система кадыровцев в крупных городах? Они же не все подчиняются напрямую одному Кадырову.
— Кадыровец, который попадет на территорию России и оседает где-то в крупном городе — у него в кармане однозначно корочка ФСБ. Это его страховка, это его «зеленый». Ни один сотрудник уже не сможет его остановить. Чтобы получить такой статус, тому или иному кадыровцу нужно быть либо приближенным, либо родственником, либо этот человек должен отличиться в кровавых преступлениях.
— Возвращаясь к Вайдберриз, какой будет судьба участников перестрелки, как вам кажется? Кадыров их вытащит?
— Опять-таки, сегодня 2024 год. Все эти вопросы, которые должны были бы возникать при попадании кадыровца в такую ситуации — это уже система.
В 2008 году был убит Руслан Ямадаев прямо у Кремлевской стены. Человек, который в свое время был на стороне Ичкерии, но с начала второй русско-чеченской войны полностью перешел на сторону России. Более того, Руслан Ямадаев и его братья помогли Кадырову-старшему, а потом и Рамзану Кадырову закрепиться во власти.
Человек, который убил Ямадаева, получил 22 года. С 2009 года он должен был отбывать наказание. Как вы думаете, где этот человек сейчас находится? Спустя несколько лет он оказался в Чечне, там какое-то время отсидел и вышел. Сейчас он в окружении Рамзана Кадырова.
Поэтому если задержанные кадыровцы представляют какую-то ценность для его окружения или если они носители какой-то секретной информации, то эти люди будут однозначно вытащены. Сейчас это сделать очень просто даже если кадыровец 20 человек убил — посредством подписания контракта на СВО.
Плюс сейчас Делимханов с Барахоевым пытаются решить этот вопрос с родственниками. Год-два — эти люди выйдут на свободу и будут продолжать творить тот ужас, который они творят на сегодняшний день.