Похвальбу правителя и его агитаторов о расцвете экономики РФ, якобы происходящем вопреки санкциям и войне, опровергает та радость, которая охватила финансистов и хозяйственников – как только появились надежды на мир.
Для расцвета не хватало только войны
Центральное место в пропаганде заняли рассуждения о том, что огромные военные траты прекрасно совмещаются с ростом уровня жизни подданных, а санкции и бегство западных инвесторов чуть ли не способствуют всестороннему хозяйственному подъему.
В доказательство приводятся рапорты казенной статистики. Если ей верить, то российская экономика быстро преодолела спад первого года вторжения, а в целом за три года войны выросла на 6,9%.
В 2024-м российский ВВП, по словам Росстата, поднялся на 4,1%, а зажиточность подданных и того выше: реальные располагаемые доходы населения увеличились в официальном измерении на целых 7,3%. Получается, что России для расцвета не хватало только этой войны. Как только режим ее затеял, граждане зажили веселее, а хозяйственные успехи пошли лавиной.
Но сам факт общего подъема российской экономики очевиден далеко не всем. Вот достаточно типичные предположения эксперта: «Подозреваю, если бы инфляция была бы учтена как следует, то рост (в 2024-м – С.Ш.) сдулся бы на 2-3 процентных пункта, а то и вообще бы ушел в минус. Но проверить это мы, увы, не сможем».
Поскольку независимой от властей статистики в России нет, то отсутствие роста экономики – это лишь обоснованное предположение. А то, что, вопреки санкциям и войне, она избежала серьзного спада – объективный факт.
Поэтому в первом приближении будем исходить из того, что за три года вторжения военный сектор экономики, благодаря мощным денежным накачкам, резко вырос, а гражданский, потеряв инвестиции и кадры, скорее всего, сократился – несмотря на плюсы, которые ему принес уход иностранных конкурентов.
Однако, на сегодняшний день более актуальны настроения субъектов экономики – бизнесменов, хозяйственных чиновников, финансистов и прочих. Если верить режиму, они должны быть весьма довольны положением дел. Но их последние действия говорят об обратном.
Они совсем не боятся мира
Вскоре после того, как прошлой осенью американским президентом был избран Дональд Трамп, в котором видели организатора перемирия или даже мира, индекс Мосбиржи начал подниматься и вырос с 2400 до 3000 пунктов. А после телефонного разговора Трампа с Путиным (12 февраля) подскочил до 3200.
Что же до рубля, то он укрепился в два приема: с 21 до 23 января (первые дни после вступления Трампа в должность) со 102 до 98 рублей за доллар и затем до 90 р. за доллар – сразу после упомянутого телефонного разговора.
Выяснилось, что довольно неясные надежды на перемирие вызвали в российских деловых кругах взрыв оптимизма, а вовсе не страх перед окончанием якобы выгодной им милитаризации.
То, что сработали именно и только надежды на мир, доказывается тем, что положение дел в российской экономике за последние месяцы сильно ухудшилось и никаких объективных предпосылок для биржевого или курсового оптимизма нет.
Пять неудач в путинском тылу
Во-первых, провалились попытки справиться с инфляцией.
В первые два месяца 2025-го потребительские цены растут быстрее, чем когда-либо за последние 10 лет: инфляция SAAR (пересчитанная на год с исключением сезонных факторов) составила 11,5% в январе и ожидается на уровне 11% в феврале.
«Если так пойдёт и дальше, то по году (2025-му – С.Ш.) мы будем иметь, как минимум, 11-12%», - размышляет экспертный телеграм-канал. Что и неудивительно. Ведь денежная масса (агрегат М2, показывающий масштабы изготовления властями новых денег) в 2024-м выросла на 19,2%. В среднем за три военных года скорость роста денежной массы составила 21% (вдвое выше предыдущих мирных лет), а темп инфляции – 9,6%.
По мере того, как экономика России осознает, что выпуск необеспеченных денег – это надолго, рост цен ускоряется. И признаков, что власти сокращают этот выпуск, на сегодня нет. В январе 2025-го темпы увеличения М2 даже выросли по сравнению с 2024-м – до 19,5% в годовом исчислении.
Во-вторых, дальнейшее ускорение роста цен выглядит все более вероятным на фоне ухудшения баланса расходов и доходов.
Федеральный бюджет в январе свели с самым большим для этого месяца дефицитом за все три года войны (1,7 трлн руб. при плановом дефиците за весь 2025 год только 1,2 трлн руб.).
По сравнению с январем 2024-го госрасходы выросли на 73,6% (Минфин, как обычно, объясняет это упреждающей оплатой военных заказов), а доходы – только на 11,4%.
За время войны что-то подобное, хотя и не в таких масштабах, было в январе 2023-го. В тот раз дефицит удалось частично компенсировать в последующие месяцы. Но в каждый из трех военных лет итоговый дефицит за очередной год всегда превышал 3 трлн руб. Его резкое сокращение в 2025-м предписано бюджетным планом, но без какого-то поворота в бюджетной политике оно уже сейчас выглядит нереалистичным.
Отдельный интерес представляет и расклад январских государственных доходов. Не завязанные на нефть и газ поступления (их доля в доходах бюджета составила 70,5%) выросли по сравнению с прошлогодним январем лишь на 9,3%, т.е. с поправкой на инфляцию даже сократились.
Мотором хотя бы некоторого подъема бюджетных доходов в реальном исчислении выступили поступления от продажи нефти и газа. Они поднялись на 16,8%. Январская цена за баррель Urals составила $67,7. Она была ниже, чем желаемая властями, но все же стояла на приемлемом для них уровне.
Относительно дальнейшего этого уже не скажешь.
В феврале цены на Urals пошли вниз и опустились ниже $60 за барр, и это третий по счету фактор ухудшения дел в российской экономике.
Тут сказывается как санкционный нажим (дисконт по отношению к баррелю Brent вырос до $16), так и общий тренд к снижению нефтецен на мировом рынке. Ведь администрация Трампа выступает за удешевление нефти. Это усугубляет как бюджетные, так и внешнеторговые трудности России.
Еще до снижения цен на нефть платежный баланс РФ резко ухудшился, и это четвертая проблема российской экономики.
Сальдо счета текущих операций в декабре и январе находилось в области отрицательных значений (соответственно -$1,6 млрд и -$0,7 млрд) и складывалось из все еще положительного баланса внешней торговли товарами (соответственно +$5,6 млрд и +$4,5 млрд) и отрицательного баланса торговли услугами и других компонентов.
«Нормальный торговый профицит, который покрывал бы спрос на валюту (зарубежный туризм, погашение внешнего долга, спрос на иностранные активы граждан и бизнеса), должен оставлять, минимум, $7-8 млрд в месяц, – отмечает телеграм-канал MMI, – Как при столь резком сокращении поступления валюты от внешней торговли рубль укрепился? Спекулятивный всплеск на новостях о переговорах с США. Как только придет понимание, что геополитические факторы принципиально не меняются, а может быть даже и ухудшаются, рынки вернутся в норму».
Объективные факторы работали на ослабление рубля даже и месяц назад, еще до нынешнего удешевления нефти, из-за которого баланс торговли должен стать еще хуже для РФ. Поэтому нынешний «тяжелый» рубль держится только на эмоциях и ожиданиях мира.
И, наконец, пятая составная часть той массы трудностей, которая все больше давит на экономику и граждан России, – это ухудшение и общая неустойчивость стандартов жизни.
Можно перечислить многое, но приведу только один пример – снижение доступности жилья. Оно началось еще во время расцвета льготной ипотеки, оборотной стороной которой стал постоянный рост стоимости жилья.
Теперь неизбежное сворачивание ипотечных льгот привело уже и к уменьшению стороительства в абсолютных цифрах.
По официальным отчетам, в 2024-м общий ввод жилья составил 97,6% от уровня 2023-го, в том числе в декабре 2024-го – 80,9% от уровня декабря 2023-го.
Фактически же, дело обстоит заметно хуже, так как статистика сдачи индивидуальных жилых домов недостоверна, а ввод многоквартирных жилых домов уменьшился в прошлом году на 12,1% - с 51,8 млн кв. м в 2023-м до 45,5 млн кв. м в 2024-м. Эти цифры как раз и дают примерное представление о реально происходящем спаде.
Фальсификации метража якобы сдаваемых индивидуальных домов, видимо, исчерпали себя только к концу 2024-го: в прошедшем декабре отчетный объем ввода этих домов составил всего 1,6 млн кв м, а годом раньше, в декабре 2023-го, было объявлено о сдаче более, чем 6 млн кв м.
В январе-феврале 2025-го поступают сведения о дальнейшем сокращении запуска новых жилищных проектов и уменьшении сдачи жилья.
Качество и стандарты жизни снижаются и по другим параметрам, но их трудно анализировать из-за того, что официальная статистика занижает темпы роста цен и не различает кондиционные товары прежнего образца и их нынешние низкокачественные заменители.
О чем молят слуги
Совокупность уверенно растущих неблагоприятных факторов заставила Цетробанк внести в свой среднесрочный прогноз, обновленный в середине февраля, выразительные оговорки, нацеленные на то, чтобы снять с себя ответственность за предстоящие неудачи.
На 2025 год в этот прогноз заложено сохранение и даже, возможно, дальнейшее повышение (до 22%) ключевой ставки при замедлении роста денежной массы (М2) до 5-10%. Реалии первых месяцев года говорят совершенно о другом, М2 продолжает стремительно расти, но ЦБ как бы объявляет, что только при двукратном, а то четырехкратном замедлении темпов изготовления денег он берется кое-как справиться с инфляцией. Да и то не очень скоро.
Среднегодовая инфляция в этом случае запроектирована на уровне 9% и заметное ее снижение обещано только на конец 2025-го. Причем это записано в так называемый базовый сценарий, а более скептические (и, видимо, более реалистичные) сценарии просто не раскрыты.
Ощущение, что дела плохи и пора хоть что-нибудь предпринять для сведения концов с концами охватило, видимо, и другие ведомства, которые до этого просто прятались за спину Набиуллиной.
Премьер Мишустин на аудиенции у Путина 7 февраля, помимо обычных подобострастных излияний, изложил смелый для себя тезис: «Наша задача в первую очередь совместно с Банком России перейти к очень ответственной бюджетной и макроэкономической политике. Возможно, не будет столь значителен рост экономики в следующем году, однако это очень важно: остановить инфляцию».
В переводе с придворного языка это означает, что правительство впервые за годы войны хочет объединить силы с Центробанком и просит вождя дать отмашку на введение в какие-то рамки разгула военных трат. А иначе инфляция все разнесет.
Ответ Путина, как обычно, был неясным, хотя прямого запрета и не содержал. Но реальный вес ходатайство правительства и ЦБ приобретет только если война затихнет. А в случае ее продолжения оно бессмысленно.
Так или иначе, беседуя с Трампом пять дней спустя, Путин точно знал, о чем молят его слуги, ведающие хозяйственными делами в тылу. А после этой телефонной беседы мог увидеть, в какую экзальтацию один только намек на мир вводит российскую экономику.
* * *
В общении с Западом Путин изображает победителя. Но тому, кто хочет понять его переговорный потенциал, следует знать, что проблемы у него растут и убедительных экономических козырей в его распоряжении нет.