О том, что обвиняемой в терроризме и подготовке к массовому убийству 15-летней школьнице из Подмосковья Любе (имя изменено) ужесточили условия содержания в психиатрической больнице, куда она попала после издевательства сокамерниц, рассказывает мама девочки Ольга. По ее словам, после перевода в более строгое отделение, состояние Любы ухудшилось. Ей повысили дозировку препаратов, несмотря на противопоказания предыдущего лечащего врача. Матери с дочерью не позволяют нормально поговорить и от матери скрывают схему лечения.
Любу арестовали в ноябре 2023 года и поместили в СИЗО (СМИ писали об этом случае — здесь и здесь). В мае 2024 года девочка столкнулась с насилием и унижениями со стороны сокамерниц: они окунали ее головой в унитаз, заставляли показывать гениталии, насиловали предметами, обливали мочой, плевали в нее, стригли ей волосы и избивали. Позднее сокамерницы начали склонять Любу к суициду, она попыталась вскрыть вены на руках. В ноябре 2024 года Любу перевели из СИЗО в психиатрическую больницу.
Любе диагностировали «психическое расстройство», она была замкнута и боялась людей. По словам Ольги, сначала девочку поместили в психиатрическое отделение общего типа. Лечение пошло ей на пользу. Она даже продолжила учиться в школе и готовилась к ОГЭ — государственным экзаменам для девятиклассников.
Однако 13 февраля Любу перевели в психиатрическое отделение принудительного лечения спецтипа, где она находится по сей день. По словам Ольги, ее состояние ухудшилось.
— Люба была, когда я приехала, вся подавленная с красными глазами, нервным тиком — глаза дергались. Поговорить нормально с дочкой не могу — нас сажают на противоположные стороны стола, и медсестра сидит, наблюдая за каждым Любиным словом и движением, несмотря на то, что она переведена к ним из отделения их же больницы и ни разу не давала поводов, чтоб так пристально за ней наблюдать. Из-за того, что ее перевели, были увеличены вдвое дозы препаратов. Суд в своем решении о переводе руководствовался экспертизой пятимесячной давности, мнение лечащего врача не учитывалось, — рассказала Ольга.
Речь идет об экспертизе научного Центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского, в которой говорится о порезах на руках Любы после попытки суицида. Ольга переживает, что дочь могут «залечить». Какие именно препараты дают ее дочери — она не знает. Ольга не может получить информацию о лечении, несмотря на множество отправленных официальных запросов.
— Я запросы уже несколько месяцев шлю и хожу спрашиваю: «От чего вы ее пытаетесь лечить?». Мне ничего толком не объясняют, на запросы не отвечают. Я имею на это право — получить эту документацию медицинскую, они это знают, поэтому они меня и кормят [обещаниями]. Я им вчера звонила, они мне: «Мы вам завтра пришлем, мы вам завтра пришлем». Завтра наступило, они мне ничего не присылают. Увиливают максимально от того, чтобы отвечать на поставленные конкретно вопросы — от чего лечат, план лечения, какая динамика идет по лечению. Я ни на один из вопросов не получила ответа.
По словам матери, в новом отделении Любе стала тяжелее даваться учеба. Из-за медикаментов она не может сосредоточиться, у нее возникли проблемы с памятью и зрением. Изменения в состоянии Любы отмечают и учителя, которые помогают ей готовиться к сдаче ОГЭ. Люба будет сдавать экзамены досрочно, поскольку родственники не знают, чего ожидать от следствия, и стоит ли рассчитывать на сдачу в официальные даты.
— Я переживаю, сможет ли она подготовиться, чтобы сдать экзамены? Потому что она под такими препаратами, когда даже учителя стали замечать, что она стала очень плохо соображать. Если она до этого занималась в предыдущем отделении три месяца, все было нормально. В отделении, где теперь находится Люба, содержатся пациенты в более остром состоянии.
— Нужно ли ребенку, пережившему все ужасы в СИЗО, еще наблюдать, как усмиряют буйных больных? — спрашивает мама школьницы.
По ее словам, врачи сразу стали расспрашивать Любу о пережитом насилии в камере, не дожидаясь, когда она привыкнет к новым условиям.
— Странная терапия, они считали, что она должна рассказать такие подробности первой встречной женщине? Люба попросила спросить все у прежнего врача, с которой у нее был налажен контакт. Может, и тут наладится, но это время, — говорит Ольга.
В новых условиях время посещения нужно согласовывать, а раньше можно было приезжать без предупреждения, хоть и всего на 20 минут.
Дело о терроризме из-за петарды
История Любы началась в 2023 году. В интернете она увидела несколько роликов про «Колумбайн» — подростков, устроивших массовое убийство в американской школе в 1999 году. Она заинтересовалась, почему школьники и студенты решаются на убийства сверстников и преподавателей, и стала узнавать об этом у родителей и в интернете. О том, что российские власти признали «Колумбайн» международным запрещенным движением, ни девочка, ни ее семья не знали.
В поисках ответов на свои вопросы она нашла несколько групп в Telegram, где обещали рассказать больше об этих трагических событиях. Однако, чтобы присоединиться, необходимо было заполнить некую анкету и указать свой ник в мессенджере, что она и сделала.
Спустя некоторое время девочка купила фейерверк на маркетплейсе, чтобы снять видео и выложить в тот самый Telegram-канал. Само пиротехническое изделие она разделила и переделала в петарды — обычные стоили дороже, а у девочки не хватало карманных денег. Вскоре после этого, в ноябре 2023 года в школу к Любе пришли силовики. На тот момент ей было 14 лет.
Правоохранители опросили девочку без официальных представителей и психолога, учитель присутствовал только при части беседы. Любу отвезли в отделение и только туда вызвали маму. Женщине толком не объяснили сути обвинений, но сразу дали ознакомиться с постановлением на обыск. Люба все время плакала и тоже не могла объяснить, что произошло.
В доме у семьи провели обыск, где нашли еще одну самодельную петарду. Служебная собака на предмет как на взрывчатое вещество не отреагировала. На следующий день Любу с мамой обязали явиться в Следственный комитет для дачи показаний. Там им сообщили о возбуждении уголовного дела, а школьницу арестовали. Ей предъявили обвинения по трем статьям — приготовление к преступлению и покушение на преступление (30.1 УК РФ), убийство двух и более лиц (105 ч. 2 пункт «а» УК РФ) и организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации (205.5 УК РФ). Любе грозит максимальное для несовершеннолетних наказание — до 10 лет тюрьмы.
Следствие идет с нарушениями сроков и прав
С самого начала следствия процесс шел с нарушениями и затягивался, утверждает мама Любы. Следователь назначил взрывотехническую экспертизу лишь спустя три месяца после возбуждения дела. Согласно заключению, найденный при обыске предмет признали не самодельным взрывным устройством, а пиротехническим (документ есть в распоряжении редакции).
Кроме того, группы в Telegram о «Колумбайне», на которые была подписана Люба, даже не были внесены в список запрещенных ресурсов. Они стали недоступны уже после ареста школьницы. При этом Роскомнадзор сообщил стороне защиты, что российские надзорные органы не направляли требований о блокировке ресурсов (соответствующий документ есть в распоряжении редакции). Проверить эту информацию следствие решило почти через год после начала разбирательства в отношении школьницы.
Также девочке долгое время не передавали учебники и задания из школы для самообучения в СИЗО, на что Ольга подавала жалобу еще в январе 2024 года. Прокуратура Московской области только в июле 2024 года зафиксировала нарушение прав подростка и потребовала устранить нарушения (документ есть в распоряжении редакции).
Следователь не уведомил семью о назначении психиатрической экспертизы. Нарушения позже были признаны, а сам он не смог объяснить, почему нарушил регламент.
Истязания и насилие в СИЗО
На протяжении длительного времени в СИЗО три несовершеннолетние сокамерницы Любы жестоко издевались над ней. Ее регулярно избивали, отнимали фотографии семьи и портили домашние задания, а часть волос на голове удалили кремом для депиляции. Следы побоев Ольга увидела во время одного из заседаний мае 2024 года и потребовала от следователя немедленно принять меры. На это он ответил: «А че вы от меня хотите? Обращайтесь во ФСИН».
Однако побои были лишь малой частью того, что происходило с Любой в камере. Долгое время она не рассказывала родственникам, что соседки по камере подвергали ее сексуализированному насилию разными предметами. В этом она призналась только после того, как ее перевели из СИЗО на лечение.
Оказавшись в больнице, она подробно рассказала о насилии (показания есть в распоряжении редакции). В апреле 2024 года у одной из девочек был день рождения, и они готовились его отмечать. Соседка ущипнула Любу, на что та ответила, что ей неприятно. После этого сокамерницы обвинили школьницу в том, что она испортила им праздник и потребовали извинений. Разозлившись, они окунули девочку головой в унитаз, а после облили мочой из ее любимой чашки. Вынудив Любу извиниться, ей отрезали окрашенные в белый цвет пряди волос на голове.
В своих показаниях девочка также пишет, что ближе к маю две ее сокамерницы решили «укротить и раскрепостить» ее. Одна из них задавала вопросы про отношение к ЛГБТ и спрашивала, нравится ли она Любе. Боясь, что из-за отрицательного ответа ее продолжат истязать, она ответила утвердительно, и у них начались «отношения» — Люба сама кавычит это слово в показаниях, на этой фразе ее почерк искажается, она явно сильно давит на ручку.
В один из дней ее под давлением заставили раздеться и сесть на стол с табличкой «люблю начальство». Это увидели сотрудники ФСИН и потребовали написать объяснения. Соседки вынудили девочку сказать, что она это сделала по собственной воле. Под диктовку работницы СИЗО школьница написала, что действовала из хулиганских побуждений — в противном случае ей грозил профилактический учет.
Угрожали убить, если она не убьет себя сама
После того как Любе продлили срок ареста, сокамерницы стали подталкивать ее к мысли о суициде. По словам школьницы, ей стали угрожать расправой. Находясь в подавленном состоянии, девочка решилась на этот шаг и вечером после отбоя попыталась свести счеты с жизнью.
В показаниях Любы сказано, что многочисленные издевательства и пытки над ней были зафиксированы на камеру видеонаблюдения, но сотрудники ФСИН бездействовали. В ответ на письменную жалобу Ольги дисциплинарные меры к соседкам Любы по изолятору все же были приняты. Однако в документе сказано, что жизни и здоровью школьницы ничего не угрожает. (Есть в распоряжении редакции).
При этом следователь отклонил ходатайство защиты о проведении медицинского обследования после того, как стало известно о пытках.
Виновные в истязаниях все еще не наказаны
Родственники уверены, что следователь всеми силами пытается скрыть издевательства над Любой в СИЗО. Он не дает разрешения опрашивать школьницу, из-за чего ее сокамерницы остаются безнаказанными. Им же, по мнению адвокатов Любы, можно предъявить обвинения в истязаниях и сексуализированном насилии в отношении несовершеннолетней.
— Я считаю, что следователь не просто так не дает эти разрешения. Он затягивает специально, чтобы не было возможности ни какие-то доказательства собрать, чтобы все сроки были просрочены. Как можно палки в колеса ставить, он ставит, и делает он это неспроста. Видимо, что-то ему подсказывает, что, если это дело будет доведено до разбирательств, ему будет плохо. Раз он не дает согласие на то, чтобы провели разбирательство, получается, есть что скрывать. Если бы нечего было скрывать, почему бы ему не дать согласие? Пожалуйста, пусть разбираются, пусть выясняют, пусть наказывают тех, кто совершил правонарушение. Он максимально всеми силами покрывает преступления, которые совершены против Любы. В чем его заинтересованность? Получается, только в давлении. Только в давлении, только в насилии над ней, больше ни в чем. Другого какого-то варианта я не вижу.
После того, как Любу перевели на лечение, одна из сокамерниц школьницы, которая сейчас находится дома, подтвердила ее слова об издевательствах и попытке суицида. В опросе адвоката она рассказала, что сама боялась двух других соседок по СИЗО. Эти данные защита Любы приобщила к заявлению об издевательствах в СИЗО. Тем не менее, разбирательство по этому вопросу еще не началось, и дело до сих пор не заведено.
— Меня саму вызвали в Следственный комитет, опросили и мы с адвокатом привезли и приобщили еще раз копию этого опроса к материалам дела, до этого отправляли почтой. В этом опросе девочка подтверждает, она была сокамерницей в указанное Любой время. Она подтверждает, что еще две девочки, находившиеся с ними в камере, не просто Любу даже принуждали к самоубийству. Люба этого не знала, а девочка со стороны знала. Она сказала, что те две еще планировали именно ее убийство. Плюс она также подтвердила насилие, избиения — все, что в принципе говорила Люба. (…) Почему пока дело не заводят, я не понимаю. Почему так тянут с проверкой его, тоже не понимаю. Но тянуть — тянут.
Сейчас семья девочки намерена добиваться передачи дела в Главное Управление МВД и смены следователя. Сам же следователь в январе 2025 года получил награду как один из лучших в Московской области.
После огласки в СМИ на историю с истязаниями вновь обратили внимание, в том числе Общественная наблюдательная комиссия (ОНК) и правозащитница Ева Меркачева. 13 февраля в материале для «Московского комсомольца» она написала, что прокуратура потребовала вновь проверить информацию об издевательствах. В то же время Ольга отметила, что с семьей по этому поводу никто не связывался, и она не знает, действительно ли это так.