Путин объявил войну западным IT-сервисам: на встрече с бизнесом он призвал «душить» иностранные платформы, которые якобы ушли с российского рынка, но продолжают зарабатывать на российских пользователях. А под аплодисменты добавил: «Помните шутку: “Долги платят только трусы”? Вот и здесь то же самое». Что стоит за этими заявлениями, есть ли у России хоть какие-то реальные аналоги западному софту и чего ждать обычным пользователям — рассказывает основатель «Роскомсвободы» Саркис Дарбинян.
— Кремль снова требует «душить» западные IT-компании, а Путин уже говорит, что «только слабые отдают долги». Что это — новая волна репрессий?
— Это происходит уже много лет. Поэтому, когда сейчас говорят, что надо душить — это выглядит странно. А что тогда всё это время делали с X, с Твиттером, что делают с YouTube? Это и есть душение: сужение каналов связи, искусственное, целенаправленное воздействие на сети конкретных операторов. Это всё происходит, просто, возможно, не так, как ожидали российские власти.
Так что всё это — старая история. Всё давно уже задушили, просто теперь об этом громче говорят. А импортозаместить всё равно не получается. Ни один серьёзный IT-продукт не создаётся за год-два. Нужны инвестиции, международные команды, эксперты. И никакая «русская Википедия» это не спасёт. Проблема не в интерфейсе, а в алгоритмах и функциональности. Чтобы получить рекомендательные механизмы уровня YouTube, нужны годы и сотни миллионов долларов.
На деле происходит типичная показательная борьба с импортом: где-то душат, где-то просто переклеивают ярлыки. Кто не может легально купить лицензию — оформляет её через Казахстан, Армению, и продолжает пользоваться сервисом под чужими аккаунтами.
Так делают многие. Лицензии покупаются в обход: кто-то регистрирует иностранный аккаунт, кто-то — фирму за рубежом. Способов обхода масса, и их активно используют. Это говорит о главном: бизнес к отказу от зарубежного софта не готов. Даже если формально есть какие-то российские аналоги — доверия к ним нет.
Скорее всего, такого будет больше. Путин подаёт сигнал: надо усиливать давление. В первую очередь это коснётся госкомпаний. Дальше, скорее всего, доберутся до интеграторов — тех, кто внедрял западные решения и знает, у кого какие системы стоят. Через них можно собирать информацию и точечно давить на клиентов.
— А есть ли риски для тех, кто покупает софт в обход?
— Тут важно понимать: сами правообладатели и вендоры теряют огромную аудиторию. Поэтому, если у них есть возможность продать продукт так, чтобы формально не нарушить санкционную политику, — они это с радостью делают.
Так что напрямую они вряд ли будут мешать таким обходным покупкам. Единственное — предупреждают: если вы используете продукт из России, функциональность может быть ограничена. Пример — Google и YouTube. Они работают у всех, но с ограничениями.
Все просто пользуются тем, что компании ушли, а вместе с ними — юристы, аналитики и контракты с российскими организациями, которые раньше следили за правами. Сейчас просто некому приходить с претензиями.
— Насколько вообще успешны российские попытки заменить глобальные платформы? Например, работает ли ВКонтакте как полноценный аналог YouTube?
— Все усилия, которые предпринимаются, действительно позволяют шаг за шагом переводить часть аудитории с YouTube на ВК-видео. И это работает — в первую очередь благодаря административному ресурсу. На YouTube теперь нужен VPN, с рекламой там непонятно что, монетизации нет. Поэтому и контент-мейкеры, и рекламодатели уходят туда, где проще — во ВКонтакте.
Но привычки не меняются за пару лет. Люди 10–15 лет подряд смотрели YouTube, и просто так это не отменить. Мы видим, что даже те, кто делает эксклюзивы для ВК, вроде шоу ЧБД, всё равно потом несут контент на YouTube — потому что аудитория там.
Но это не навсегда. Если такой режим сохранится лет на десять, вырастет новое поколение, у которого просто не будет альтернатив — купил девайс, у тебя ВК уже предустановлен, и всё. Так что да, административный ресурс тут играет огромную роль и влияет всерьёз.
Саркис Дарбинян, адвокат и основатель «Роскомсвободы»
— Мы всё чаще слышим, что Россия движется к «суверенному интернету» по типу Китая. Это реальный сценарий?
— Движемся, но точно не к Китаю. Судя по текущим трендам — скорее в сторону Ирана или даже Туркменистана. Китай — это другая история: у них с самого начала интернет был под жёстким контролем, цензура встроена в саму инфраструктуру. А в России интернет 20 лет оставался нерегулируемым, сформировались стойкие привычки у пользователей и бизнеса. Это принципиально разные модели.
Сейчас, на мой взгляд, начинается следующий этап: переход от «чёрных списков» к «белым». Это когда государство фиксирует все айпишники в стране, чётко знает, кому они принадлежат, а всё непонятное — блокируется. Это как в Иране, где VPN уже почти не работают — там всё сложнее. И похоже, Роскомнадзор туда и движется.
Они уже начали бить по инфраструктуре — в частности, по Cloudflare, чьи сервисы используют более 300 тысяч сайтов с российским доменом. Переходить предлагают на российских хостеров, не пользоваться зарубежной защитой от DDoS. Это всё звенья одной цепи. И шаг за шагом, да, мы приближаемся к иранской модели.
— А что на деле означает «приземление» IT-компаний? Это автоматическая передача данных спецслужбам?
— Вообще, весь план с законом о приземлении провалился. Его приняли прямо перед началом войны. А уже после начала боевых действий стало понятно: не то чтобы кого-то приземлить — даже те, кто пришёл в Россию, быстро всё свернули, увезли сотрудников, активы, закрыли офисы. Кто не успел — тем пришлось банкротиться.
Само по себе «приземление» ещё не означает, что компания сразу сливает данные. Важнее не сам этот закон, а включение в реестр организаторов распространения информации (ОРИ) — это уже по «пакету Яровой». Там речь о том, что компания должна выстроить compliance: создать канал связи с ФСБ, хранить и передавать данные. Но это на бумаге. На практике многие годы схема была такая: компанию просят соответствовать — она говорит «хорошо», тянет время, потом ликвидируется и создаёт новую юрлицо. Все играли в кошки-мышки, потому что никто не был в восторге от этих требований.
А сам закон о «приземлении» обязывает зарубежную IT-компанию открыть в России «дочку» или филиал, встать на налоговый учёт, назначить ответственного администратора ресурса и выполнять российское законодательство. Если этого не происходит — включают санкции: платформа получает пометку нарушителя в поисковиках, её трафик замедляют, запрещают размещать рекламу и т. д. Но по факту весь механизм почти не работал. Потому что, как оказалось, и применять его было толком некому.
— Как всё это — репрессии против западных IT-компаний, блокировки, уход софта — скажется на обычных пользователях?
— Обычному потребителю становится всё сложнее получить доступ к тем сервисам, которые он сам выбирает, а не тем, что навязывает государство. И, конечно, с этим связаны проблемы с VPN — их выпиливают из App Store по требованию Роскомнадзора, их блокируют. Поэтому сегодня главная задача для каждого — найти надёжный VPN, который сможет обеспечивать доступ к нужным инструментам. Но помимо VPN, нужна ещё цифровая гигиена: защита гаджетов, осторожность в подписках.
А что ещё? Надеяться на лучшее и продолжать пользоваться тем, что пока доступно. Потому что худший сценарий — он тоже возможен. Это белорусская модель: когда начинают регулировать не только платформы, но и посредников, а затем — криминализируют потребление. Подписался на «неправильный» паблик, скачал запрещённое приложение — и всё, у тебя на телефоне находят «вещдок». Личная ответственность. Это пока не случилось — но вполне может.