Трамп отменил встречу с Путиным, запланированную в Будапеште, и пообещал в течение двух дней сообщить, состоится ли саммит позже. Параллельно в Конгрессе США готовят новые законопроекты, усиливающие давление на Россию. О шансах на саммит, ошибках Трампа и мотивации Кремля нам рассказал украинский политолог Владимир Фесенко.
— Как вы считаете, будет ли встреча Путина и Трампа? Есть ли шансы на саммит и какая его подоплёка?
— Всё происходящее выглядит вполне закономерно. Парадокс в том, что и Трамп, и Путин действительно хотят этой встречи. Думаю, она в итоге состоится. Сейчас идёт открытая борьба, в том числе публичная — за то, на чьих условиях она пройдёт и о чём конкретно будет разговор.
Для Трампа важно добиться прекращения огня, чтобы война в Украине закончилась или хотя бы начались реальные переговоры о прекращении боевых действий. Его интересует не просто встреча ради встречи, а конкретный результат, и чтобы она стала прологом к этому результату.
Путин, напротив, не хочет соглашаться на условия Трампа. Для Кремля неприемлем вариант прекращения огня по линии фронта — Москва хочет добиться официальных уступок от Украины, желательно с поддержкой США.
В этой борьбе не будет победителей. Скорее всего, стороны найдут компромисс, который позволит провести встречу и начать переговоры о прекращении огня — возможно, в формате, похожем на Стамбул, или через новую «мирную инициативу» России, которую США сочтут приемлемой. Но если встреча сорвётся, это станет пощёчиной для Трампа, и ему придётся демонстрировать жёсткость.
Сейчас мы видим прямое последствие ошибки Трампа: он слишком быстро снял с повестки тему «томагавков». Не в том смысле, что должен был их дать — вероятность этого и так была крайне низкой, и в Киеве это понимали. «Томагавки» были инструментом давления на Москву, способом подтолкнуть Кремль к переговорам.
Ошибка в том, что Трамп отказался от темы слишком быстро, и Россия восприняла это как выполнение своей минимальной задачи. Тема снята — значит, можно не торопиться и даже ужесточить позицию. Сейчас мы видим классическую торгующуюся Россию — показные заявления, демонстрация непреклонности, апелляции к позиции, озвученной ранее в Анкоридже.
Американцы не могут согласиться на этот вариант, потому что он неприемлем для Украины — это тупик. А Трамп хочет реальных договорённостей и компромисса. Поэтому идёт активная тактическая борьба вокруг повестки встречи — и, по сути, вокруг условий, на которых вообще можно говорить о завершении войны.
Есть и важный тактический момент: появилась информация о возможной встрече Лаврова и Рубио 30 октября. Но у американцев уже запланирован визит в Сеул, где Трамп должен встретиться с Си Цзиньпином. Получается, встреча с Путиным может быть отложена. Такое затягивание вряд ли понравится Трампу. Кремль снова играет рискованно — Трамп может сорваться с их крючка, и тогда непонятно, как он отреагирует. Но одно ясно: нынешняя тактика затягивания его явно раздражает.
— После разговора Путина и Трампа по телефону, возможно, Путин что-то пообещал президенту США?
— Никакой конспирологии здесь нет, не стоит искать тёмную кошку в тёмной комнате. Всё вполне очевидно. Трамп хотел принудить Путина к возобновлению мирных переговоров — и это произошло.
Путин первым вышел на контакт: позвонил, заявил, что готов к переговорам, и стороны согласовали место встречи. Речь шла именно о мирных переговорах, но Путин сформулировал свою позицию, а Трамп обсудил её с Зеленским. Результат был предсказуем — Украина не согласилась на возвращение к позиции Анкориджа. После этого стало ясно, что нужно искать компромиссный вариант.
Главное — обе стороны хотели встречи и договорились о ней. Трамп посчитал, что всё идёт по плану: процесс запущен, можно считать, что мирные переговоры возобновляются. И здесь он допустил ошибку — слишком быстро снял с повестки тему «томагавков». Не нужно было ничего обещать Путину. Трампа интересует только прекращение войны в Украине и реальные переговоры.
Но, вероятно, американцы не ожидали, что Россия останется столь непреклонной — Кремль по-прежнему требует переговоров только на своих условиях. Это тупик. Здесь стоит отдать должное Марко Рубио: он понимает, в чём проблема. Если Трамп склонен верить Путину на слово, то его советники, особенно Уиткофф, часто выдают желаемое за действительное.
Достаточно расплывчатых намёков со стороны России — и дальше начинается фантазия Уиткоффа, который додумывает, что Москва якобы готова на какие-то уступки в обмен на вывод украинских войск из Донбасса. Это чистые выдумки.
На мой взгляд, Уиткофф приносит переговорам между США и Россией больше вреда, чем пользы. Возможно, на Ближнем Востоке он был эффективен, но в вопросе прекращения войны в Украине он создаёт эффект испорченного телефона, вносит путаницу и формирует завышенные ожидания у американцев относительно готовности России к компромиссу.
В итоге ожидания Трампа оказались завышенными, а Путин, видя, что США быстро отказались от «томагавков», решил воспользоваться ситуацией и вернулся к жёсткой линии — давить на американцев, чтобы те заставили Украину принять российские условия. Это и есть тупиковая ситуация, которую Марко Рубио, судя по всему, понимает лучше всех.
Он, вероятно, жёстко поставил вопрос перед Лавровым, но и Лавров играет в своего рода новую версию Громыко — «мистер Ноу» — и идти на уступки не собирается. Сейчас переговоры зашли в тупик, и искать выход должен Кремль. Если США снова начнут уступать России, этот тупик только усилится.
— Может ли наступить момент, когда терпение Трампа всё-таки лопнет? Если Россия снова начнёт откладывать переговоры и тянуть время — дойдёт ли до точки кипения, после которой США больше не будут это терпеть?
— Нет, не думаю. Это очень любимая тема, особенно в Украине: «Когда у Трампа лопнет терпение?» Ответ простой — никогда. Это парадокс Трампа. При всей его грубости, импульсивности и бестактности у него, оказывается, безграничный запас терпения — по отношению и к Илону Маску, и к Путину.
Посмотрите: были разные конфликты, например, напряжённый эпизод с Зеленским в Овальном кабинете. Многие тогда говорили: всё, это конец, Зеленского больше не пустят в Белый дом. Но после этого он побывал там уже дважды. Отношения остаются непростыми, но не конфликтными, а временами даже довольно тёплыми.
Другой пример — Трамп ищет встречи с Ким Чен Ыном. Несмотря на жёсткий конфликт с Китаем, он стремится договариваться с Си Цзиньпином. Таков Трамп: он считает себя гением сделки, а сделки, по его убеждению, должны заключаться между лидерами, между «главными людьми». Поэтому он не поставит крест на Путине. Трамп хочет договариваться, но может действовать жёстче, если Россия совсем не пойдёт на уступки.
В этом случае, например, США могут передать Украине ракеты ATACMS. Не «томагавки», конечно, но партия ATACMS будет очевидным сигналом: завтра могут быть и «томагавки». Это способ показать: либо вы садитесь за стол переговоров, либо мы усилим Украину дальнобойным вооружением, которого вы так боитесь.
Есть и другие возможные шаги. Хотя Трамп не любит санкции, он может пойти на символические меры давления. Но всё же наиболее вероятный вариант — именно демонстрация силы через оружие.
При этом я всё-таки думаю, что со временем Кремль предложит новую «мирную инициативу». Потому что встреча в Будапеште нужна Путину больше, чем Трампу. Для Путина это способ сохранить прямую коммуникацию, доброжелательные отношения и, главное, возможность влиять на позицию Трампа.
Если начнётся новое охлаждение, рухнет вся тонкая игра, на которую Путин сделал ставку. Это не только история про Украину — это способ уменьшить зависимость от Китая, расколоть Запад, перекроить систему международных отношений и оживить экономические связи с США, что особенно важно в послевоенный период.
Поэтому у Путина множество мотивов, и встреча с Трампом ему крайне необходима. Но для этого он должен показать хотя бы минимальную конструктивность.
Так что, на мой взгляд, наиболее вероятно, что встреча всё-таки состоится — пусть и позже, чем ожидалось, возможно, уже после возвращения Трампа из Сеула. Но если ситуация снова зайдёт в тупик, Трампу придётся показать характер и вновь применить «кнут» — продемонстрировать силу. Этот сценарий уже обкатывался американцами раньше, и теперь они могут вернуться к нему, но на более высоком уровне.
— Европейские лидеры выступили с заявлением о поддержке прекращения боевых действий по линии фронта. Насколько это реально влияет на переговоры? Есть ли у Европы вес в этом процессе?
— Конечно, есть. Хотя европейцы не участвуют в переговорах напрямую, поддерживая Украину, они усиливают её позиции. Это уже не только позиция Киева, а совместная — Украины и Европы.
Во-первых, они влияют косвенно — через поддержку Зеленского и выработку с ним общей линии. Во-вторых, через коммуникацию с Трампом. Показательный пример — поездка Зеленского в Вашингтон 18 августа, уже после Аляски. Тогда европейские лидеры фактически участвовали в координации позиции.
Декларация о поддержке прекращения боевых действий по линии фронта — тоже важный сигнал. Там специально отмечено, что Европа поддерживает позицию Трампа. Это способ влияния: «Мы с тобой, Дональд, ты на верном пути, не отступай». Таким образом, европейцы стараются удержать Трампа в рамках курса на прекращение огня.
Их влияние проявляется и в санкционной политике, и в вопросе российских активов, и в военной поддержке Украины. Всё это элементы косвенного давления. Текущая декларация как раз фиксирует позицию Трампа, чтобы он с неё не сошёл. Ведь риск того, что он снова может изменить курс и пойти навстречу Путину, существует — особенно с учётом того, что Орбан может этому подыгрывать.
Если встреча в Будапеште всё-таки состоится, почти наверняка до неё у Трампа будут контакты с европейцами — и после встречи тоже. Возможно, европейские лидеры даже попросят его провести отдельную встречу с ними и Зеленским, чтобы обсудить дальнейшие шаги.
Так что Европа в игре. Она хочет большего — прямого участия в переговорах, — но на данном этапе максимум, что возможно, это косвенное влияние, которое, тем не менее, остаётся значимым.