Из России бегут не только активисты и дезертиры, но и сотрудники ФСИН, следователи по особо важным делам, прокуроры — люди, которые годами были встроены в систему репрессий и войны. Мы поговорили с основательницей фонда «Русь сидящая» Ольгой Романовой о том, почему силовики уезжают, почему их поток растёт с начала вторжения в Украиану, а свидетельства оказываются критически важны для международных расследований.
– Как часто силовики среднего и высшего уровня эмигрируют из страны?
Раньше это были единичные случаи, но с началом войны они превратились в поток, довольно серьезный. Это и сотрудники ФСИН, и следователи высокого уровня, и прокуроры. Через меня прошли, наверное, десятки. Я сейчас постоянно работаю с пятью.
– И какой самый высокий уровень?
Самый высокопоставленный – следователь по особо важным делам Центрального аппарата Следственного комитета. Я не могу называть его имя, но скажу, что в этом году он благодаря стипендии Ходорковского поступил в один из британских университетов. Он будет писать диссертацию на соискание PhD по правозащите в России. Он умеет письменно общаться с бывшими коллегами [в России], знает, на какую жалобу или запрос они не смогут ему не ответить. Это очень серьезный уровень.
Кроме того, есть еще ежедневная юридическая работа. Все они – абсолютно незаменимые люди при экстрадиционных процессах.
– Они давали показания каким-либо официальным структурам западных государств?
Четыре высокопоставленных сотрудника ФСИН свидетельствовали в Международном уголовном суде и свидетельствуют при универсальной юрисдикции, то есть при фиксации военных преступлений. Они были свидетелями распоряжений о пытках украинских граждан в российских тюрьмах. Они дали исчерпывающие показания, и сейчас находятся под программой защиты свидетелей.
Эти люди готовы сотрудничать с правительственными организациями, они экспертно рассказывают о том, что творится внутри силовой системы России. Это очень важно и для понимания той правовой, а вернее бесправной ситуации, которая сложилась в стране.
Одно дело, когда говорит спецдокладчик ООН со ссылкой на нас, правозащитников. И совсем другое, когда есть свидетельства изнутри системы. Эта сторона очень важна.
– Как эти люди уезжают из России?
Не всегда это проходит гладко. Они сами попадают в Интерпол, их преследуют, против них на Родине возбуждаются уголовные дела. Но они сознательно идут на эти риски – это очень высокий уровень осознанности.
– А зачем такие осознанные люди вообще идут работать в российские органы?
Я задавала этот вопрос – говорят, хотели что-то изменить изнутри. Но с началом войны эта политика полностью провалилась. Но, тем не менее, они сделали свой выбор.
– Почему в итоге они решили уехать из России?
В основном это ужас от того, что их страна, Россия – агрессор, и им приходится так или иначе принимать в этом какое-то участие. «Отмазывать» кого-то на фронте, мучить украинцев…
Один из высокопоставленных следователей рассказал мне, что ему принесли очень известный кейс из нашей правозащитной работы, чтобы он возбудил уголовное дело. Он отказался – дважды. И потом уже возбудили дело на него самого.
О том, как россияне бегут из России и выживают по обе стороны железного занавеса — смотрите в новом выпуске передачи «МО».