Вчера в канале «Путь домой» с 18 тыс подписчиков появилось обращение «к народу России» с призывом помочь с возвращением с войны мобилизованных прошлой осенью. Обращение с критикой Владимира Путина анонимное, но одна из подписавших его, москвичка Мария Андреева, рассказала в интервью «Можем объяснить» (записанном на московской кухне), что идет сбор реальных подписей под петицией, которая вместе с ними будет обнародована. По ее словам, подписи собираются в чатах родственниц мобилизованных, где несколько тысяч участниц со всей России.
Те же активистки ранее составляли коллективное обращение к Путину, на которое из его администрации пришла отписка. Они пытаются бороться и с помощью уличных акций: Андреева была среди женщин, которые выходили на акцию КПРФ в Москве – и потребовали вернуть своих мужей домой, заменив их профессиональными военными. Акцию быстро свернули полицейские.
Публикуем самые эмоциональные выдержки из высказываний Марии, чей муж служит в медицинском батальоне.
«Все обещания Шойгу куда-то испарились»
В октябре моего мужа призвали по мобилизации. Конечно, для нас это был шок, стресс. Мне сказали, что он будет в территориальной обороне, защищать присоединенные территории. В итоге выяснилось, что он попал практически на передовую.
В декабре прошлого года, когда наши мужчины были на учебке, Шойгу объявил, что до конца 2023 года наша армия должна перейти на контрактную основу и, что нужно набрать 521 тысячу контрактников с учетом замены мобилизованных граждан. Это все есть на сайте Кремля.
А потом выяснилось, что наши мужчины будут там до конца СВО. А в сентябре [пресс-секретарь Минобороны] Картаполов вообще отжег. Сказал, что ротаций не положено. Потом через неделю вспомнил, что все-таки мобилизованные подлежат ротации. Но мы все равно не в курсе об этой ротации, где она, как она. Наверное, Картаполов считает, что отвезти солдат помыться в какую-нибудь деревню на три дня – это и есть ротация.
Все обещания Шойгу и Минобороны сразу вдруг куда-то испарились. И у нас большой вопрос: а зачем тогда вы набираете контрактников, если не собираетесь наших парней менять? Нам говорят, мол, вы же понимаете, что вторая волна мобилизации – это очень дорого, их надо будет учить. А вы контрактников не учите? Вы с ними что делаете? Вы их тоже учите.
Но наше Минобороны и с контрактниками обосралось. Потому что средний возраст контрактника это 50+. А мужчина в 50+ не обладает необходимым здоровьем для того, чтобы вести военные действия. Вот все против нас. И вторую волну мобилизации они не хотят делать, потому что видите ли, выборы у них.
«Мы — один процент, который взяли и обнулили»
При этом мы даже не можем выйти на митинги, потому что нам их не согласовывают. Единственное, что мы можем – это писать электронные письма в Думу и ходить на встречи к депутатам. Вот такая вот тихая борьба наше правительство устраивает. А если мы хоть что-то пытаемся сделать, то это сразу их не устраивает.
Свои чувства я могу описать только матом. Меня наше правительство за@бало. Никаких других эмоций. Просто уже достали своим враньем. Бесконечным враньем, понимаете? Нас просто списали. Мы — 1%, который взяли и обнулили.
Они же специально не хотят, чтобы мы о себе заявляли. Чтобы мы не потревожили сладкую жизнь оставшихся 99% людей. Ни дай Бог, эти люди поймут, что будет вторая волна мобилизации, когда мы просим заменить своих [мужчин]. Ни дай Бог, следующие особо одаренные товарищи побегут через границу в Казахстан.
Я уже устала бояться. Мне противно пресмыкаться. Я просто хочу справедливости. Ну, наверное, страх есть, но я то ли недостаточно умна, то ли слишком безбашенная.
«Когда папу забрали, дочь перестала разговаривать»
В отпуска они [мобилизованные] ходят, но люди даже не понимают, что такое отпуск. Вот боец приходит в мирную жизнь, он видит семью, ребенка, который не сразу его узнает. Он понимает, что не может должным образом принимать участие в воспитании ребенка. Он видит, что оставшиеся люди здесь прекрасно живут, и проблемы мобилизованных их не то, чтобы не волновали, они вообще не хотят даже понимать, что есть группа людей, которая страдает, и вообще где-то идет война.
Когда муж приходит в отпуск, я вроде должна радоваться, а у меня после этого у ребенка ночные истерики, страхи. Когда папу забрали, она у меня разговаривать перестала. Когда папа первый раз в отпуск пришел и потом уехал, такой кошмар два месяца длился.
Эти отпуска нам бросили как объедки собакам. Мы для нашего правительства – не люди, мы собаки, которым можно бросать объедки и они будут радоваться.
А чему радоваться? Тому, что мы каждый раз переживаем снова и снова боль разлуки с любимыми людьми? Это каждый раз тебе вскрывают рану, которая хоть немножечко начала подживать. И вот так каждый отпуск. Мы не хотим в этом кошмаре больше жить. Нам надоело.
«Минобороны, наверное, нравится позориться»
Знаете, еще хочу сказать, что нашему Минобороны, наверное, нравится позориться, потому что ничем другим, как позором, я гуманитарную помощь назвать не могу. Я выражаю огромную благодарность тем людям, которые занимаются гуманитарной помощью, они делают огромное дело, но у меня большой вопрос к Минобороны: а это вообще нормально с миру по нитке собирать? Почему не вы обеспечиваете солдат теплой одеждой, а какие-нибудь бабушки, которые в поте лица вяжут носки и варежки солдатам? Это нормально?!
Не говоря уже про нехватку бинтов, лекарств. Мой муж говорит, что все медикаменты, которые есть на фронте, пришли с гуманитарной помощью. Ничего не пришло от Минобороны.
«Как женщина может не быть против войны?»
Когда ты заявляешь о том, что чем-то недоволен, претензии нужно каким-то образом оформить. Наш манифест это достаточно мягкая и краткая форма того, чем мы недовольны и чего мы хотим. При этом мы вынуждены лавировать и говорить о том, что мы не против СВО. Это вынужденная мера каждой. Вы ведь знаете, что недавно вынесли девочке приговор достаточно жесткий просто за ее антивоенную позицию. Но как женщина может не быть против войны? Мы рожаем детей не для того, чтобы их убили. Мы рожаем детей для того, чтобы они тоже родили детей.
Нам бы очень хотелось, чтобы кто-то из журналистов смог протащить наш вопрос о замене мобилизованных на горячую линию президента. Это наша основная боль, мы хотим услышать ответ. И нас, естественно, мягко говоря, не устроит ответ, что они там будут бессрочно.
«Посмотрим, как нас будут гнать палками с одиночных пикетов»
Одиночные пикеты у нас не запрещены. Посмотрим, как нас будут гнать палками с одиночных пикетов. Это же тоже можно очень красиво сделать. Если мы будем выходить каждый день в разных городах России и все это выставлять в открытый доступ, через некоторое время будет казаться, что нас очень много.
Мы, русские женщины, долго запрягаем, но очень быстро едем. И лучше все-таки, я думаю, нашему правительству выполнить наши справедливые просьбы, имея на это все ресурсы. У нашего государства есть все ресурсы. И все возможности. У него нет только желания. Так вот, я очень желаю нашим властям наконец-то желание возыметь. И до того, как мы запряжем, все-таки удовлетворить наши чаяния. И мы сразу сворачиваем нашу лавочку.
Они, конечно же, начнут всех крутить, винтить, но мы будем что-то придумывать. Мы креативные.
Я не понимаю, почему нельзя просто вернуть мобилизованных, а кому понравилось воевать, пусть спокойно заключают контракт. Но есть и другие мужчины, которым это не нравится, которые не хотят в этом участвовать, у них другие ценности. На самом деле я не понимаю, почему нужно держать тех людей, которым тяжело и не нравится. Почему нельзя их не отпустить и заменить мотивированными людьми.
Конкретный человек всю эту кашу заварил, конкретный человек должен подписать определенный законодательный акт (о завершении мобилизации). Я имею в виду Путина.