В конце января советник руководителя Офиса Президента Украины Михаил Подоляк заявил в эфире телеканала Freedom, что очереди в поддержку кандидата в президенты Бориса Надеждина «внушают надежду, что в России не все пропало и прогнило».
«Надеждин — это не альтернативный кандидат, безусловно. А вот люди, которые от отчаяния выходят ставить подписи за условного антивоенного кандидата, они против войны. И это очень социологически достоверно. Люди готовы [его поддержать] даже несмотря на возможные репрессии для себя лично», – сказал Подоляк.
«Можем объяснить» решил выяснить, а что о Надеждине думают в ЕС. Вот, что нам рассказали европейские политики и эксперты.
Раса Юкнявичене, депутат Европарламента от Литвы
Я слежу [за кампанией Надеждина]. Жду зарегистрируют ли. Но думаю испугались в Кремле. Может, хотели иллюзию выборов сделать, чтобы признавали на западе. Но сейчас, наверное, что-то пошло не по плану. Но подождем регистрации.
Роланд Фройденштайн, эксперт по делам ЕС, основатель Брюссельского центра свободы
В Брюсселе заметили очереди из желающих поставить подпись за Надеждина. Они попали во все крупные СМИ. Количество людей в очередях впечатляет.
Лидеры ЕС понимают, что подпись за Надеждина – это форма несогласия, несмотря на то, что сам Надеждин до сих пор говорит о «специальной военной операции», вроде бы одобряет удержание Россией оккупированных территорий и т.п. Невозможно сказать, что именно он или люди, которые за него подписались, на самом деле думают на эту тему, но цифры говорят о некотором недовольстве войной.
Среди лидеров ЕС существует широкий спектр мнений о том, во что на самом деле верят простые россияне и сколько из них выступают против военной агрессии. Я думаю, что на данный момент Надеждин не оказал стратегического влияния на их восприятие.
Мартин Малек, австрийский политолог
В Австрии есть некоторое освещение выборов и Надеждина, но он был совершенно неизвестен на Западе до того, как объявил о своем выдвижении.
Надеждин сделал много странных заявлений в отношении Украины, что не дает никаких оснований для надежды. Кроме того, сейчас даже неясно, допустят ли его вообще к выборам, но даже если допустят, у него нет ни малейшего шанса добиться приличного результата. Уже давно ясно, что Путин получит 70-80 процентов. Это фарс, а не выборы. Поэтому не стоит переоценивать значение людей, стоящих в очереди в поддержку Надеждина.
Надеждин (или другой оппозиционер, или хотя бы политик, который прекратит войну против Украины) никогда не придет к власти в России, это совершенно исключено.
Мартино Тоньокки, итальянский политолог
Я слышал о Надеждине, но знаю о нем очень мало. Не думаю, что он сможет повлиять на исход президентских выборов в России.
Андрюс Алманис, литовский политик
Я слежу за [кампанией Надеждина], это довольно интересный кейс. О самом кандидате я много раз слышал, что он очередной проект Кремля, и я этому верю. Только, думаю, этот «проект» уже выходит из под контроля Кремля, так-как огромная поддержка людей вдохновила его. И Кремль, видно, встревожен и уже жалеет, что запустил этот «проект», и думает, как его свернуть.
Массовая поддержка кампании Надеждина в эти абсолютно людоедские времена, конечно, впечатляет. Но если честно, то маниакальная тяга постоянно участвовать в «электоральных процедурах» (выборами это ведь не назовешь), придумывая то «умное голосование», то разные другие приемы, очень удивляет. Я понимаю, что в нынешней России, наверное, и невозможно другое независимое политическое действие, но два десятилетия участвовать во всех «выборах», полагая, что можно переиграть чёрта по его же правилам – это наивно. Наступать на те же грабли не второй, не третий и даже не четвертый раз – как это можно назвать?
Единственный путь к освобождению от путинского режима – это восстание, и не обязательно вооруженное (хотя и такого варианта нельзя исключить). Да, вполне возможно, что восстание начнется именно после «выборов», когда станет ясно, что победа вновь приписана Безнадеждину. Но я боюсь, что будет как всегда. После провозглашения «победы» Путина если и начнутся какие-то демонстрации, то они быстро будут подавлены, и все снова разойдутся – кто по домам, кто по тюрьмам, а кто по заграницам.
Если так произойдет, то негативное отношение к русскому народу не изменится.