Главной темой прошедшего накануне заседания Священного Синода - высшего органа управления РПЦ - стала внешняя политика РФ и оккупированные территории. «МО» поговорил об продолжающихся переменах в Русской православной церкви с богословом и давним критиком патриарха Андреем Кураевым, уехавшим из России после объявления его иноагентом.
— Первое, что бросается в глаза, когда читаешь текст прошедшего Синода — это концентрация слова «Украина». Это что-то новенькое для таких собраний в РПЦ?
— Ничего нового. Есть слова Христа, который говорит о грехе властолюбия и лицемерия. Христос, описывая обыкновения современного Ему общества, говорит Своим ученикам «а у вас да не будет так». К сожалению, эти слова Христа расслышали только отдельные люди в истории христианства, а массовые, особенно государственные церкви, в общем-то, пропустили их мимо ушей.
На разных уровнях и в разных аспектах. Ну, например, для Молдовы назначен новый епископ, причем в Чадыр-Лунга в Гагаузии. В жизни Молдовы есть свои внутренние линии напряжения: есть проблемный для Молдовы Приднестровский регион, и не менее проблемный Гагаузский регион. Гагаузы – это не молдаване, это тюрки, которые когда-то приняли православие, по обмену вышли из Османской империи и перешли в пределы Российской в самом начале XIX века. А в обмен русские диссиденты, липоване (староверы) ушли на территорию нынешней Румынии.
Соответственно, гагаузы — это тюркоязычные православные граждане Молдовы, заселившие Буджакскую степь, и им хочется больше самостоятельности и автономии. В целом, они по этой причине ориентированы больше на Москву, чем на Кишинев, и уже очень давно просят, чтобы у них был свой епископ. Естественно, они хотят видеть своим епископом не молдаванина, а гагауза. При этом надо сказать, что в клире Русской православной церкви, среди тех, кто служит на территории Российской Федерации есть монахи гагаузы, которые вполне могли бы быть епископами на своей родине. Москва и патриархия не решается на этот шаг, противоречащий воле Кишинева.
Сейчас, соответственно, Кишинев усугубил эту ситуацию, как бы сказал: «получайте, гагаузы, епископа, пусть в статусе викарного, то есть заместителя провинциального Кагульского молдавского епископа; он молдаванин, который ни дня не жил у вас, не знает вашего языка, но зато он был танцором в ансамбле песни и пляски Группы Советских войск в Германии и теперь будет править вами».
Появление двух новых епископов в Молдове тем более выглядит смешно и скандально на фоне того, что численность прихожан Кишиневской митрополии Московской патриархии последнее время уменьшается, потому что священники и приходы уходят в структуры, созданные Румынской патриархией. То есть чем меньше православных молдаван, тем больше епископов будет ими руководить. Немножко странная логика.
Вторая заграничная тема тоже очень интересна – это решение по Азербайджану. В Азербайджане два года назад умер русский епископ Александр Ищеин, который был абсолютно лоялен к клану Алиевых. В 2021 году он умер, и там появился своеобразный человек — архимандрит Алексей Никоноров. Он уроженец Баку, знает местный язык, жил большую часть жизни именно там, однако после конфликта с Александром (чьей правой рукой он был) 15 лет жил в Италии. Вернувшись в Баку в статусе секретаря епархии, он явил себя еще большим алиевцем, чем покойный архиепископ. В оба этапа Карабахской войны его заявления были весьма и весьма односторонними: что Азербайджан освободил свою коренную землю, что армяне вообще там никогда не были и быть там их не должно, что все происходящее — это «наша» отечественная война, где геройствуют «наши шахиды», и прочее.
Этот Алексей очень хотел стать епископом. Два года он, по сути, руководил жизнью в Бакинской епархии (там 26 священников) и надеялся, что Москва сделает его епископом. Однако полгода назад Москва назначила туда совершенно другого человека, что на мой взгляд тоже было странным решением. Человека из глубинки России, который совершенно не был знаком с местной спецификой. Его назначили, но его там не приняла ни власть, ни общественность.
Надо сказать, что епископ в Азербайджане – это больше, чем епископ. Это этнарх, то есть руководитель русской общины, которая достаточно велика. Поэтому, конечно же, для администрации президента Азербайджана это не вопрос чисто внутренней жизни какой-то религиозной общины. Поэтому из Баку сказали внятное «нет» московскому чужаку. Москва это услышала, и епископ, который был назначен в Баку, так до Баку и не доехал; его отправили в Сибирь в райцентр Томской области.
Это не первый такой случай. Я помню, что епископ Валентин Мищук в начале 90-х годов не доехал до Парижа. Его туда назначили, но французская контрразведка сказала, что у нее о нем есть определенная информация, и его там видеть не хотят. Похожая ситуация была с Гурием Шалимовым, которого пробовали послать в Австралию, но Австралия его не пустила, и в итоге Гурий оказался в Париже, но оттуда через год вынужден был с позором уехать, потому что там его потащили в суд по гомосексуальному обвинению.
Так что это не единичный случай, когда какая-то страна не выдает агреман представителю Московской патриархата. В Баку это повторилось, но в итоге решение Синода было как бы соломоновым — убрать обоих зачинщиков конфликта. То есть несостоявшегося бакинского епископа отправили в Томск, а того, кто противостоял ему, все равно не сделали епископом и вернули назад в Италию.
Здесь мы коснемся уже другой темы: для русской церкви огромная проблема последних четырех лет — это то, что страны Западной Европы очень неохотно выдают визы для священников Московской патриархии. Причины совершенно понятны (ковидный занавес, а потом СВО), но для патриархии это означает невозможность ротации кадров. Стало трудно посылать священников в европейские страны, потому что их просто не примут. Но, значит, и отзывать священников назад в Россию из Европы тоже стало трудно: некем заменить. Можно лишь перемещать священников внутри зоны ЕС, а вот посылать из Москвы — трудно. Никоноров из Баку в Италию едет спокойно, потому что, во-первых, у него есть азербайджанский паспорт, а во-вторых, судя по всему, у него есть какое-то итальянское ПМЖ, потому что он 15 лет там жил и работал.
А вот в Норвегии Синод сам создал проблему. Ибо он принял решение — очень тихое, самое последнее в списке решений этого Синода — священника из города Берген в Норвегии отозвать в распоряжение московского патриарха.
Казалось бы, все совершенно дежурно — окончание срока командировки, но, во-первых, из западного мира давно никого не отзывали с такой формулировкой, именно потому, что некого послать взамен, а во-вторых, потому, что этот священник стал объектом волны ненависти некоторых патриархийных блогеров, которые обратили внимание на то, что он поместил у себя украинский флаг на аватарку в фейсбуке, призывал к сбору денег для украинских беженцев и вполне однозначно выступил против путинской военной операции.
Есть весьма большая вероятность того, что его отозвали для того, чтобы потом просто отдать под суд. Причем суд не только церковный, но и государев. Надеюсь, отец Дмитрий Останин не поедет по пути Навального из пограничного пункта сразу в тюрьму. Я думаю, что он все-таки останется на месте, а поскольку он создавал русский приход Бергене, я думаю, что и его община тоже останется с ним и, скорее всего, пойдет ко Вселенскому Патриарху.
То есть патриарх Кирилл теряет целую общину. Причем он это понимает, и принимает сознательное решение — пожертвовать не просто одним человеком, а целой общиной. И вот тут возникает вопрос о системе ценностей патриарха Кирилла. Ради чего он готов на такой убыток? Похоже, опять ради того, чтобы сказать Кремлю «я ваш», показать, что он жестко вдалбливает вертикаль власти в свою систему. Карает и репрессирует тех, кто в чем-то не согласен с линией партии, даже если те находятся за границей РФ.
Из остального стоит отметить решение по Запорожью. Оно не новое.
Сначала так было с Крымом, потом с Донецком-Луганском и теперь с тем, что называется «новые территории Российской Федерации». Поскольку Запорожье и Херсон «освободить» не удалось, то те территории Запорожской области, которые все же оказались не под контролем Киева, теперь приходят в новосозданную Бердянскую епархию под прямым правлением патриарха Московского, минуя Киев.
И тут стоит заметить, что трижды в синодальных решениях того дня возникла детская тема «а это не считается!». Но сначала – о большой геополитике.
Китай проводит свою колонизацию Африки (и не только). Он скупает активы (полезные ископаемые), строит транспортную инфраструктуру, включая морские порты и железные дороги. Кремль в пику Китаю или в партнерстве с ним решил идти тем же путем. Госмонополии пошли в Африку. Их большие вложения и приобретения нуждаются в охране. Местные режимы слишком шаткие.
В сентябре 2021 года патриарх московский создал свою структуру в Африке. Традиционно этот континент считался территорией древнейшего Александрийского патриархата (с центром в Египте). Понятно, что тот воспротивился такому вмешательству и объявил о лишении сана московского «экзарха».
В итоге на мартовском Синоде было сказано:
- Считать незаконным и недействительным решение Синода Александрийского Патриархата об «извержении из сана» исполняющего обязанности Патриаршего экзарха Африки епископа Зарайского Константина.
- Священнослужителей Православной Церкви Молдовы, совершивших своевольный переход в «Бессарабскую митрополию», запретить в служении.
- Отвергнуть решение Синода Румынской Православной Церкви о непризнании действительности канонических прещений, наложенных на священнослужителей Православной Церкви Молдовы, принятых без отпускных грамот в «Бессарабскую митрополию» Румынского Патриархата.
- Считать якобы не бывшими прещения или административно-дисциплинарные меры в адрес священнослужителей Украинской, если те ушли от своих епископов к патриарху Московскому.
Как всегда в дни войны христиан между собой, Бог в растерянности: мольбы-приказы какой из сторон слушать и исполнять? Патриарх Кирилл, конечно, убежден, что Бог и Его святые обязаны слушать его указания и назначения. В день заседания Синода он своим личным указом приказал святому Пимену Угрешскому приступить к исполнению обязанностей «небесного покровителя работников уголовно-исполнительной системы Российской Федерации». Сам Пимен (жил в XIX веке) к тюрьмам и их надзирателям не имел никакого отношения. Просто его городок в советские годы получил имя Дзержинск…
— А были ли какие-то кадровые решения без политического подтекста?
— В путинской России политизировано все. За один день до Синода патриарх объявил о лишении сана московского игумена Петра Еремеева. Это человек совершенно лояльный и системный. В начале тысячелетия он был проректором Московской Духовной Академии. И вдруг в 2005 году патриарх Покесий его сослал аж в Хабаровск. По слухам (а куда без них в закрытой системе) за слишком интимный интерес к семинаристам. Один из студентов с аналогичной репутацией тут же улетел под крыло Еремеева. В 2010 году новый патриарх Кирилл начал реабилитировать жертв «голубых скандалов» прошлых лет. Еремеев был возвращен в Москву и стал ректором Российского Православного Университета (а проректором при нем был ныне знаменитый открытый гей Антон Красовский). А тот студент стал аж епископом. В Биробиджане. И вот Синод сразу после церковной казни Еремеева испепеляет и этого кадра, определив: «Освободить архиепископа Ефрема от управления Биробиджанской епархией. Местом пребывания Преосвященному архиепископу Ефрему определить Иверский мужской монастырь г. Ленинск-Кузнецка под надзором Преосвященного митрополита Кемеровского и Прокопьевского Аристарха».
Не исключено аналогичное подозрение и в кейсе епископа Игнатия Пунина, еще недавно управлявшего Выборгской епархией, а ныне и все на том же заседании Синода лишенного всех епископских полномочий.
Политика это или нет? При учете государственного курса на искоренение «движения ЛГБТ», ответ может быть положительным.
Но, как и в государственной борьбе с этим явлением, и в церкви есть фигуры неприкасаемые. Накануне заседания Синода я советовал вернуть в Россию митрополита Илариона Алфеева «в связи окончанием срока командировки» в Венгрию. Потому что есть люди, готовые подать на него в суд с очень нехорошими обвинениями. Причем этот суд будет в Европе, а не в России. Я уже упоминал, что в аналогичной ситуации Гурия Шалимова быстро вызвали из Парижа. Но Иларион — не Гурий. Он — мост между патриархией и Ватиканом. При этом критикующий Ватикан за его толерантность по отношению к геям. И скандал с Иларионом станет очень сильным ударом по дипломатии РПЦ. Но Синод оставил его в зоне риска.
— А обида Синода на Румынскую церковь [на Синоде РПЦ осудила решение Румынской церкви об учреждении «Румынской Православной Церкви в Украине»] — это история про деньги? Теперь паства в Украине будет окормлять Румынский, а не Московский патриархат?
— Нет, это совершенно не так. Во-первых, важно понимать, что не произошло никакого разрыва с Румынской церковью. Наоборот, заявление московского Синода оказалось неожиданно мягким. «Отложим на будущее, будем исследовать, посмотрим на последствия». То есть никакого разрыва отношений и даже никаких угроз разрыва.
Во-вторых, никаких финансовых связей между Украинской церковью и Москвой давным-давно нет. Все перечисления в Москву — это сказки украинской пропаганды. Для российского церковного бюджета Украина давно была чемоданом без ручки, в том числе и в финансовом смысле. Это Москва тратила свои деньги: украинских парубков бесплатно учили в российских семинарах.
Решение румынского Синода вполне понятно. Нравы и повадки «строителей империи» всюду похожи. Есть универсальная формула – «нашими грехами сильны наши враги». Но верно и обратное: мы прирастали грехами (междоусобицами) соседей. Беда соседа – радость «собирателя русских (румынских, немецких, австрийских и так далее) земель».
У соседа гражданская война? — Поможем той стороне, что более готова к ассоциации с нами. На другого соседа напал сильный враг? — Прекрасная новость: он попросит помощи у нас, а расплатится еще одной частицей своего суверенитета.
Русский мир развивался и расширялся не столько благодаря своим заслугам, сколько благодаря ошибкам и кризисам своих соседей.
Именно он в 2018 году объявил о прекращении церковного общения со Вселенским греческим патриархом, а потом и с Александрийским. Кстати, эти разрывы были односторонними: греки на войну не явились. Потом пошла совершенно замечательная серия заявлений о том, что вот конкретно с этим епископом в его храмах в Греции или на Кипре молиться можно, а у его соседа — нельзя. Это было просто что-то невероятное с точки зрения церковной истории и канонов.
В итоге Украинская церковь в ее московской версии сегодня находится в тяжелейшем кризисе и ее статус очень проблематичен. А у румын есть мечта о Великой Румынии и идея о том, что Румынская церковь должна окормлять румын по всему миру (de pretutindeni). У них даже есть государственное министерство по румынской диаспоре. Румынский патриархат в этой украинской общеправославной смуте просто хочет застолбить себе какой-то кусочек на Украине, чтобы было чем торговаться и что сохранить.
А реакция Москвы столь нарочито слаба, потому что Москва очень нуждается в союзе с румынской церковью. На сегодняшний день румыны выходят на первое место среди негреческих православных церквей. И по численности прихожан, и по влиятельности, и по количеству общин в диаспоре. Соответственно, по очень важному для Москвы вопросу румыны занимают ту же позицию, что и Москва. А именно, это вопрос о том, есть ли право у национальной поместной церкви действовать за пределами своих государственных границ.
Константинополь, Вселенский Патриархат, начиная с 40-х годов 20-го столетия, уверяет, что нет. Причем забавно, что эту идею в голову фанариотов-греков вложил русский историк и богослов эмигрант Антон Карташов в порядке своей борьбы с Московской патриархией. Он сформулировал идею, что те церкви, которые находятся на своих национальных территориях — автокефальны. То есть Константинополь не вмешивается в их дела. А вот если православные любой национальности находятся вне своих стран, то они находятся под юрисдикцией Вселенского Патриархата. И вот эта идея очень понравилась грекам в Стамбуле, и они настаивают на этом сейчас очень активно.
У румын уникальная ситуация — это не славянская и не греческая православная культура. И в вопросе о статусе диаспор они — главный союзник Москвы. По этому вопросу они уже имеют опыт конфликтов и с Иерусалимским патриархатом, и с Сербским. С греками тоже явно будут обострения, потому что они на этот раз явно пошли против томоса, который вселенский патриархат дал православной церкви Украины.
Я думаю, что именно поэтому Москва реагирует мягко. Возможно, она даже готова была бы уступить кусочек румыноязычной Украины, Буковину, под церковную власть Румынского патриархата и даже поделить Молдову. Но зато вместе противостоять грекам и по вопросу украинскому, и по вопросу, вообще, диаспоры во всем мире.
— История с бакинским епископом, который поддерживает Азербайджан ведь очень красноречиво говорит о том, том что РПЦ проигрывает в борьбе с исламом?
— Ну именно эта история прямого отношения к России не имеет…
— Ну как же? Это же православные армяне.
— Да, конечно, нельзя не заметить сужение влияния христианского ареала на Кавказе. В этом смысле как раз интересно, что реакция христианского пастыря в этом конфликте оказалась совершенно промусульманской. У карабахского конфликта и в самом деле есть не только этнический, но и религиозный оттенок. Он очевиден для обеих сторон, и обеими сторонами подчеркивался. А еще здесь стоит заметить, что у нас сегодня официальные церковные риторы любят говорить, что голос церкви — это голос епископа. Так вот штука заключается в том, что ни один епископ русской церкви не высказывал публично свое отношение к Карабахской войне, кроме вот этого бакинского епископа. И этот единственный епископ занял позицию всецело азербайджанскую. Значит, получается по этой логике, что вся русская церковь — на стороне Баку.
Исторически это не совсем новая ситуация. В конце концов, когда шли русско-турецкие войны, то греческие епископы, находящиеся под властью султана, тоже делали заявления о том, что они всей душой поддерживают турецкую армию. Но всегда интересно замечать, что что-то из давней истории, оказывается, никуда не ушло, а живет до сих пор.
— Говоря о сдаче позиций РПЦ, можно ли оценить, сколько священников потеряла церковь после начала войны из-за их перехода в другие епархии? И как к таким переходам относится Вселенский Патриархат?
— Мы с вами говорили о многом, забыли только одно простенькое слово сказать. Это слово «блядство». Очень древнее церковнославянское слово, которое есть в церковнославянском переводе Священного писания. Это традиционное поведение епископов: чья власть, тот нас и танцует. Когда в России власть была у пресловутых либералов, патриарх Алексей часто говорил, что священник имеет право придерживаться любых политических взглядов. Главное — чтобы он их в храме не освещал, потому что там могут быть люди разных взглядов, а в частной жизни — пожалуйста, может голосовать как хочет, может придерживаться самых разных политических ориентаций.
И пока эти самые либералы были у власти, и в церкви были самые разные священники. Уже и тогда были священники-коммунисты, которые дружили с Зюгановым и призывали за него голосовать, как, например, отец Александр Шаргунов. А были и такие священники, которые дружили с либералами, и в общем-то, уживались.
Когда в стране изменился политический климат, и началось искоренение либеральных пережитков, естественно, этот процесс не прошел мимо внимания патриархии, и она занялась своим любимым делом, то есть насаждением единомыслия
Резкая однозначная политизация церковного руководства, да еще в условиях военных, когда есть огромнейшее, мягко говоря, сомнение в том, на чьей стороне элементарная человеческая моральная правда, привела к тому, что не все священники, говоря словами митрополита Илариона Алфеева, «вписались в крутой исторический поворот». Прежде от священников требовали удаленности от политики, а теперь начали требовать знаков политической лояльности, причем в вопросе, который имеет этическое измерение. И начались исходы.
Были громкие случаи, типа того же Андрея Кордочкина. Были тихие. Например, я знаю трех священников, которые с Кубани уехали в Мексику для того, чтобы потом перейти ту границу, которая так беспокоит господина Трампа. Они пошли на это поразительное приключение, вместе с семьями бросили все для того, чтобы иметь возможность действовать по совести и молиться по совести.
Что касается реакции Вселенского Патриархата, она оказалась вполне справедливой. Вновь скажу: разрушение канонического порядка в православии начал именно патриарх Кирилл, объявив свой раскол со Вселенской церковью.
И я честно скажу, что я этому скорее рад, потому что давно надо было как-то сломать это крепостное право. Каноны создавали «князья церкви» (епископы) в ранние средние века под себя. И совершенно не очевидно, что это удобно людям. Мне нравится румынская позиция: пусть в одном городе будет много епископов, разные юрисдикции для разных общин, пусть не только прихожане получат право выбирать себе священника, но пусть и у священника тоже будет право выбора, какого епископа поминать и с кем связывать свою судьбу.
Так вот, что сделал Вселенский Патриарх? Он принял два решения: он актуализирует старые правила еще Халкидонского Собора пятого века о том, что у клириков и епископов есть право апелляции к его престолу из самых разных регионов «римского мира». Это правило очень редко когда исполнялось в российской церковной истории, но формально оно признавалось даже, например, Стоглавым Собором времен эпохи Ивана Грозного (в 55-й главе).
В 1663 году в Константинополе состоялся Собор, ответивший на вопросы из Москвы. В нем приняли участие все Восточные патриархи. Восьмой вопрос звучал так: «Аще Константинопольскому престолу вручается кийжды суд прочих церквей и от него приемлет каяждо вещь церковная конец?».
Ответ: «судебные дела всех Церквей переносят в Константинополь, и от него принимают решение». Ответ же на седьмой вопрос утверждал, что «той иже поречен есть о неких винах, сотворит пренесение в вышший суд, сей вышний суд есть престол Константинопольский, от него же крайний суд имать быти ожидан». Москва приняла этот ответ и не возразила.
Так вот, сегодня патриарх Варфоломей смягчил порядок приема апелляций. Он готов их принимать, не дожидаясь окончательного решения московского суда. Это было сделано, возможно, под влиянием моего случая, потому что суд надо мной был, а патриарх больше года не утверждал его решения. И когда я об этом спрашивал в Константинополе, мне говорили «мы не можем принять к рассмотрению ваше дело, пока нет окончательного приговора в Москве». Получается, что деятельность вселенского патриарха была зависимой от бюрократических особенностей Москвы.
— И это было сделано намеренно?
— Да, безусловно. Более того, этот вариант я описывал еще до того, как приговор был вынесен. Еще до него я выражал свое убеждение, что приговор подвесят. Я достаточно знаю церковный мир Московской патриархии, чтобы предвидеть некоторые тамошние реакции. Мой случай был таким первым, и я прямо сказал, что в случае приговора я подам апелляцию. Тем самым это создавало прецедент, которого, действительно, веками не было в истории русской церкви. Я об этом гласно сказал, патриарх Кирилл услышал и нашел вот такой вариант, чтобы не дать мне возможность подать апелляцию.
Сейчас же патриарх Варфоломей готов принимать апелляции от тех, кто осуждены церковными судами низшей инстанции, то есть местными городскими епархиальными судами, даже если эти приговоры не утверждены высшей патриаршей властью.
Второе: он дал распоряжение своим епископам по всему миру, что они могут под свою власть принимать священников из Русской церкви даже без согласования с ней, если эти священники еще не осуждены и не запрещены в служении. Вот есть обычный священник, который пожелал перейти в греческую церковь. Теперь на это сказано «хорошо». Раньше на это ему было нужно официальное разрешение не просто от его епископа, но от всего московского Синода. Теперь позиция Москвы просто не учитывается. Раз уж вы разорвали с нами отношения, то значит, никаких документов из Москвы мы не ждем, и решаем сами.
Потому я думаю, что тому же священнику из норвежского Бергена, отцу Дмитрию, будет гораздо легче это делать, потому что он успеет подать соответствующие заявления до того, как в Москве состоится суд над ним.
— А известно точно, сколько священников на сегодняшний день перешли из РПЦ в другие епархии?
— Я думаю, это число равняется числу пальцев на руке токаря.
Мы пропустили важное событие? Помогите нам стать лучше — пришлите важную новость на почту «Точки»