В 2021 году Саакашвили вернулся в Грузию, где в тот же день был задержан и отправлен в тюрьму. По делу о превышении должностных полномочий он был приговорен к 6 годам тюрьмы. 12 марта 2025 года ему был вынесен новый приговор: еще 9 лет за растрату бюджетных средств. О состоянии Саакашвили и его жизни в тюрьме «МО» поговорил с матерью политика Гиулией Аласанией:
— На днях мы узнали о новом приговоре Михаилу Саакашвили, 9 лет. Что это значит по грузинскому закону? Сколько ему по факту осталось сидеть?
— Все это еще неизвестно, потому что идет процесс. Сегодня у него, например, еще новые заседания, новые дела, которые ему состряпали за незаконное пересечение границы. Я вам напомню, что до его президентства никаких границ здесь и в помине не было. Эти границы были им же созданы. Он вернулся в 2021 году, потому что посчитал, что страна просто погибала, и что надо эту страну спасать. Это, конечно, так и было. Дальше события развернулись так, как развернулись: его посадили и считают, что он должен сидеть до конца жизни, чтобы им было спокойнее.
— Возможен ли сценарий, по которому он окажется на свободе раньше истечения срока и выйдет, условно говоря, по УДО?
— Ничего нельзя исключать. Сейчас делать какие-либо прогнозы просто невозможно, потому что неизвестно, кому что придет в голову. Плюс идут какие-то процессы вне нас. Украина, Соединенные Штаты, весь мир подключен фактически. Вот сейчас я нахожусь на конференции, где представители разных стран как раз говорят на эти темы. Сейчас мир перевернулся полностью, и идет попытка создать новую систему безопасности, которой не было после развала Советского Союза. Но процесс затянулся, и чем он закончится, неизвестно, потому что идет он на фоне войн.
— Когда вы видели сына в последний раз?
— Я вижу его ежедневно, потому что его травили в тюрьме. Было очень сложно, потому что даже не было надежды, что он выживет. Постепенно его здоровье улучшилось, но представьте его положение: он почти четыре года сидит взаперти. Без кислорода фактически. Его ни разу не выводили во двор или куда-нибудь. Он находится в одной комнате и безо всякой коммуникации. Когда стало ясно, что он был отравлен, и это было подтверждено анализами, были подключены американские специалисты, и приняли решение, что пусть еду приносит мама, то есть я. Поэтому в день два раза я прихожу к нему и приношу еду. И я же фактически единственный источник информации для него.
— Та комната, которую мы видим на видео — это то место, где он находится постоянно, верно?
— Да. И вы можете представить себе, какая активность у него была постоянно. Он объезжал за день всю Украину иногда. После такой активности находиться в таких условиях психологически очень тяжело. Сейчас у него со здоровьем лучше, как говорят врачи, но я считаю, что если случится чудо, и он окажется на свободе, то, конечно, ему понадобится еще время, чтобы провести реабилитацию. Потому что сейчас он не в том состоянии, чтобы заниматься делами, которые его интересуют.
Михаил Саакашвили в больничной палате. Фото: Irakli Gedenidze / Reuters
— Конкретные имена людей, которые занимаются его делом, известны?
— У нас есть только один человек, который этим занимается. Это олигарх Иванишвили, которому передали власть в 2012 году. И Путин. Не раз уже об этом говорилось. В 2008 году, когда российская армия вторглась в Грузию, Путин сказал, что Саакашвили будет наказан своими же людьми. Это и происходит. Есть задача, чтобы он был взаперти, которая просто была разбита на несколько процессов.
— Он обсуждал с вами свое решение о возвращении в Грузию?
— Нет. У него были какие-то встречи. Люди пытались, конечно, его переубедить, но мне кажется, что была проведена спецоперация, потому что кто-то знал, что скоро начнется война в Украине, и его там быть не должно. Мне так кажется.
— А уже находясь в тюрьме, в больнице, он обсуждал с вами это решение?
— Очень редко. Ему не нравится эта тема. Это создает ему дискомфорт. Мое мнение сейчас, что это, конечно, была роковая ошибка. Не надо было ему возвращаться, потому что ну кому он в итоге сдался? Фактически, тому же Путину. Картинка в Грузии была ясна уже давно. Было понятно, что это уже фактически российская провинция.
— Вы понимаете, какой логикой он руководствовался? Он рассчитывал, что протестующие на улицах не дадут его посадить?
— Дело в том, что у нас постоянно проходили так называемые выборы. Фактически, конечно, никаких выборов после 2012 года уже нет. Но постоянно проходят протесты на лицах. Участники, представители всех поколений, перекрывают улицы и так далее. Ну и что? Потом спокойно продолжают заниматься своими делами. Наверху они чем-то занимаются, а внизу эти люди копошатся, протестуют. Мирные демонстрации это называется. Когда в истории диктатор уходил в результате таких мирных протестов? Так не бывает.
Саакашвили во время задержания. Фото: Handout / Interior Ministry of Georgia / AFP
— При этом желание протестующих выйти на улицу, как я понимаю, не конвертируется в поддержку Михаила. Почему?
— У них основное желание, чтобы ушло это правительство. Но конечно, тема моего сына есть. Большинство населения — это его поддержка, но за эти 12 лет, что он не был у власти, уже выросло поколение, которое родилось после его преобразований. Плюс есть страх. Люди получают за участие в протестах штрафы. Очень много арестованных. Молодых людей избивают, калечат.
— Вы в одном интервью сказали, что многие в Грузии уже знают Саакашвили только по учебникам. То есть о нем уже рассказывают в учебниках? Что о нем там написано?
— Нет-нет. Пока ничего не рассказывают. Мало того, сейчас идет обратный процесс. Очень многие моменты из истории Грузии убираются из учебников. У нас сейчас происходит что-то вроде культурной революции. Хотя у молодых, конечно, есть родители, есть окружение. Они хорошо знают, что происходило при моем сыне и хотят как раз вернуться к тем процессам. Просто у какой-то части другое видение. Они почему-то не хотят выделять лидеров. У них все равны. Лидер у них стал синонимом вождя, что, конечно, неправильно, потому что любое дело нуждается в лидере, даже самое маленькое.
— Если Михаил окажется на свободе, хватит ли ему, по вашему мнению, здоровья и сил, чтобы вернуться в политику?
— Мне трудно сказать. Сейчас человек сидит фактически без кислорода. Едва открывается окно. Так что после такого большого интервала неизвестно, как выдержит его здоровье.
— А война с Россией для Грузии по-прежнему остается угрозой?
— Такая угроза всегда есть. Конечно. Они могут в любой момент появиться, и никакого сопротивления им оказано не будет. Потому что нет ни армии, ни желания так называемого правительства.
— В этом смысле не является ли Иванишвили сдерживающим механизмом? Может быть, это наименьшее из зол, которое удерживает Грузию от войны с Россией?
— Они так и говорят. Их основной месседж — «вы что, хотите войну?» Это был сдерживающий фактор для Грузии. Они не хотели переступать эту черту. Никто не хочет войны. Все хотят мира. Но дело в том, что когда нет войны, это еще не означает, что это мир. У нас сейчас такое состояние. Между войной и миром.
Бидзина Иванишвили. Фото: РИА
— А остались ли какие-то достижения Саакашвили, которые нынешняя власть в Грузии отменить уже не способна?
— По моему наблюдению они способны на все. Но есть, конечно, какие-то остатки. Вот, например, реформа в образовании, когда в одночасье вдруг исчезла эта система взяточничества. Это, конечно, было огромное достижение, потому что это годами продолжалось у нас. Все образование опиралось на коррупцию. Пока это продолжается, но постепенно какие-то кирпичи они достают оттуда. Общество сопротивляется как только может. Но есть еще одна форма сопротивления – люди уходят. Очень многие просто оставляют страну. Сейчас мир перевернулся, и непонятно, куда деться и где будет спокойнее. Это единственное, что еще хоть как-то сдерживает миграционный процесс. Иначе бы здесь населения вообще не осталось. Но это мало кого колышет.