На прошлой неделе из-за объявления иноагентом правозащитницы Александры Поливановой детские книги, переведенные ей 20 лет назад, были сняты с продажи. В издательстве «Белая Ворона» заявили, что вернут их на полки, как только книги будут снабжены плашкой иноагента и возрастной маркировкой «18+». Мы выяснили, что переводы Поливановой — далеко не единственный пример цензуры детской литературы в России. На самом деле многие детские произведения уже давно оказываются под пленкой из-за связи с иноагентами или распространения сомнительных, с точки зрения властей, идей.
Из-за статуса иноагента, полученного автором, под маркировкой «18+» часто оказывается просветительская детская литература. Лишь один из примеров – книга «Как смотреть кино» Антона Долина, знакомящая детей с миром кинематографа. Сам автор шутит, что «испытывал текст на собственных детях, и испытания прошли удачно», однако в российских книжных книга продается с возрастной маркировкой.
Та же судьба постигла работу Игоря Липсица «Удивительные приключения в стране Экономика», детскую книгу-ликбез по вопросам экономики.
В аналогичной ситуации оказались произведения Линор Горалик, Димы Зицера, Людмилы Улицкой, Дмитрия Быкова и многих других детских авторов, оказавшихся в списке иноагентов. Онлайн-магазины при добавлении их книг в корзину просят ввести дату рождения, а продавцы в книжных требуют предъявить на кассе паспорт (или, как минимум, должны требовать по закону).
Возрастная маркировка на работах иноагентов — устоявшаяся практика еще с декабря 2022 года, когда иноагентам запретили заниматься просвещением среди несовершеннолетних. Однако на практике в продаже ограничиваются и не связанные с ними книги. При этом список тем подобных произведений подозрительно напоминает список тем «неудобных» с точки зрения российской власти.
К примеру, возрастное ограничение «18+» стоит на книге по половому воспитанию «Я расту и про это узнаю» Анны Левинской, рассчитанной, по задумке автора, на детей дошкольного возраста. В описании говорится, что книга отвечает на такие вопросы, как «почему нельзя трогать утюг», «почему молоко белое», «что ночью делают игрушки», «почему девочки носят платья, а мальчики нет», «откуда берутся дети».
Пособие «Как устроены мальчики» американского писателя Скотта Тоднема о переменах в весе, росте, голосе, гигиене и питании в период полового созревания, в российских магазинах также помечено маркировкой «18+». Это же ограничение имеет книга «Как устроены девочки» из той же серии. Оба произведения, как можно догадаться из названия, рассчитаны на подростков.
Еще один случай установления возрастного ограничения по формально неясным причинам — книга по психологии общения для подростков «Не дам себя в обиду!» Ольги Бочковой. В ней автор делится историями молодых людей, из которых подростки могут узнать, как переживать кризисные ситуации — такие как бойкот, болезнь родителей и приставания в общественном транспорте. Однако подросток книгу по закону купить не может — на обложке стоит маркировка «18+».
Другой пример — книга «Вы зачем здесь собрались?» Ольги Николаенко, рассказывающая об истории мирных собраний. Вместе с учениками воображаемого 9 «Д» (где «Д», как сказано в описании, значит «Демократия»), автор анализирует, как люди, «начиная с древнейших времен, принимали решение сообща». Книга Николаенко также имеет возрастное ограничение во многих российских интернет-магазинах.
Недавно к вызовам книжного рынка, и без того изрядно страдающего от государственных ограничений и самоцензуры издателей, добавился еще один — толковый словарь, утвержденный правительством в мае 2025 года. В его новой версии к привычным бранным словам добавились новые корни (-бзд-, -елд-, -жоп-, -говн-, -манд-, -перд-, -сра-, -сса-, -шлюх(ш)-). Теперь производные от них будут считаться нецензурными, а книги, содержащие их, должны будут иметь возрастное ограничение «18+».
Георгий Урушадзе, глава издательства Freedom Letters, которое с 2023 года выпускает преследуемых в России авторов, не видит в решении правительства политической подоплеки и даже считает, что попытка убрать произведения под пленку лишь подстегнет читательский интерес. «Видеть за каждым действием безумной бюрократии какой-то глубокий смысл и далеко идущие планы я бы не стал. Им просто разрешили запрещать, вот они и соревнуются друг с другом. Крамолу и так уже стараются не выпускать, и на всякий случай перебарщивают с 18+ и пластиком. Получается, на бедные книги действуют две силы: чиновничий раж и трусость создателей контента. Но парадоксальным образом это будет только привлекать внимание читателей к сладости запретного плода», — сказал он в разговоре с «МО».
Менее оптимистичной позиции придерживается литературный критик Галина Юзефович, по-прежнему живущая в России. «Издатели будут по возможности стараться себя обезопасить, увеличивая тем самым расходы на производство книг — а значит, и их розничную стоимость для нас. Уж не говоря о том, что книги 18+ хуже продаются и с ними сложнее работать», — прокомментировала она выпуск нового словаря.
Как бы то ни было, очевидно, что пространство свободы на книжном рынке — еще недавно казавшимся многим неприступным для цензуры — стремительно сужается. И предпосылок для изменения тенденции пока не наблюдается.