«Весь мир поддерживает разоружение ХАМАС и демилитаризацию сектора Газа», — заявил сегодня Трамп, выступая в израильском парламенте перед отлетом в Египет на саммит арабских и европейских стран о будущем Газы. Перед этим он заявил, что война уже закончилась. О перспективах второго этапа ближневосточной сделки Трампа мы поговорили с израильским военным экспертом Давидом Шарпом.
— Трамп говорит, что война в регионе фактически закончилась. Как вы относитесь к таким заявлениям? Есть ли шансы на долгосрочный мир?
— Я из числа скептиков. Долгосрочный мир на Ближнем Востоке в ближайшей перспективе малореален, хотя прогресс в правильных направлениях возможен. Если сузить тему до Газы: освобождение заложников — чрезвычайно важный момент, эмоционально и политически, но это не значит, что война с ХАМАСом прекратилась. В конкретных географических точках и в отдельных сферах могут быть длительные перемирия и прекращение огня, но сама борьба, мне кажется, продолжится. Я не верю, что ХАМАС с этого момента откажется от вооружённой борьбы с Израилем.
Ключевой пункт плана Трампа, и, по сути, единственный существенный, — разоружение ХАМАСа. В тексте плана это прямо прописано, с конкретикой по туннелям и производству вооружений. Израиль декларировал целью разгром ХАМАСа; военным путём это можно было бы обеспечить, только получив полный контроль над Газой на время. По ряду причин — политических, из-за заложников и психологических последствий — такого решения избегали. В итоге был выбран путь политики: добиться, чтобы ХАМАС стал «сговорчивым» и пошёл на почётную капитуляцию — получил преференции, но должен разоружиться.
Реализация этого пункта — непростая задача. Многое будет зависеть от того, захотят ли американцы и другие партнёры активно давить на Израиль и добиваться полного разоружения. Если давление будет слабым, Израиль окажется в затруднительном положении: он не может позволить себе сохраняющийся рядом ХАМАС с ядром боевого крыла и потенциалом наращивания сил. Сейчас, после освобождения заложников, Израиль получил больше свободы действий и контролирует заметную часть территории Газы — это плацдарм, который может использоваться в любой момент.
Всё упирается в разоружение. Если оно произойдёт должным образом — это значительный прогресс: военная цель Израиля будет достигнута, а США и другие дипломаты получат крупный успех. Если же ХАМАС останется практически в прежнем виде — это будет провал и для Израиля, и для внешних посредников.
— То есть сейчас главный камень преткновения — это второй этап сделки и разоружение ХАМАС. Как, по-вашему, может проходить этот процесс? Сколько он может занять времени? И если разоружение провалится — стоит ли ждать новой операции в Газе?
— Армия обороны Израиля и правительство не приняли решения довести этот процесс до конца своими силами. Израиль нанёс ХАМАСу колоссальные потери — десятки тысяч убитых боевиков и сторонников. Почти полностью обнулён ракетный потенциал, контрабанда на данном этапе в основном пресечена, поскольку Израиль контролирует границу. Но этого недостаточно — поэтому нужны иные меры.
Раз Израиль отказался завершать войну военным путём, должен быть создан механизм, гарантирующий реализацию договорённостей. История знает массу примеров, когда хорошие декларации так и оставались на бумаге. Особенно на Ближнем Востоке. Яркий пример — Будапештский меморандум: документ красивый, но неработающий, потому что в нём не было механизма исполнения.
В идеале нужен внешний гарант, условно говоря — «инопланетяне, которые всё сделают как надо». Но, к сожалению, таких не существует. Поэтому остаётся надеяться, что ХАМАС будет прижат к стенке, и США вместе с Израилем дадут ему понять, что это лучший выход — разоружиться. В противном случае у ХАМАСа и его сторонников не останется выбора, кроме как снова столкнуться с масштабной военной операцией Израиля.
Если ХАМАС осознает, что альтернатива хуже, и поверит, что Израиль и США не блефуют, — только тогда он может согласиться на шаги, которых не хочет. Но нужно понимать: ХАМАС — это «Исламское движение сопротивления». Оно создано не для того, чтобы сдавать оружие и демилитаризоваться. Это противоречит его природе.
Технически это может выглядеть так: Израиль не присутствует в секторе, но располагает разведданными о местах расположения туннелей, складов, укрытий. Израиль передаёт эти данные США или другим партнёрам, которые направляют международный контингент для зачистки — например, заваливают туннель и фиксируют результат. Но рассчитывать на то, что иностранные силы, особенно арабские, будут охотиться за боевиками ХАМАСа, не приходится. Максимум — выполнение технических задач по демонтажу инфраструктуры.
Есть и другие возможные шаги. Если у ХАМАСа условно 100 тысяч единиц оружия, невозможно, чтобы кто-то обошёл каждый дом и всё изъял. Но можно установить квоту — например, сдать 40 тысяч стволов. Очевидно, что часть оружия останется, но масштаб угрозы уже будет иным. Возможен и выкуп оружия — это дополнительный инструмент.
Если стороны действительно осознают, что разоружение ХАМАСа в интересах всех, то это должно быть реализовано. Иначе Израиль всё равно будет вынужден атаковать, а если не он — то сам ХАМАС возобновит боевые действия. Тогда все усилия по восстановлению Газы окажутся бессмысленными: деньги придётся тратить заново, как и двадцать лет назад.
Посредники, в первую очередь лидеры западных стран, должны быть заинтересованы в том, чтобы ХАМАС ушёл с военной арены. Если этого не произойдёт — боевые действия возобновятся. И это будет не только провалом для Израиля, но и дискредитацией усилий США, которые в своём плане прямо прописали: разоружение должно состояться. Если этого не произойдёт, инициатива войны — по какой бы стороне она ни возобновилась — станет неизбежной.
— Если переговоры по разоружению зайдут в тупик и ХАМАС будет несговорчив — как, по-вашему, отреагирует Трамп? Будет ли он препятствовать израильской операции, чтобы не дискредитировать себя, или допускает эскалацию?
— Если переговоры, скажем так, зайдут в тупик и ХАМАС будет демонстрировать упорство длительное время, Израиль окажется перед выбором. С точки зрения безопасности это просто: после 7 октября 2023 года Израиль не может мириться с существованием под боком большого и боеспособного противника, который доказал, что способен убивать израильтян.
Доктрина, которая сейчас доминирует, — заблаговременное поражение угрозы, создание буферов и недопущение, чтобы противник «поднял голову». Если США начнут буквально «держать Израиль за руки» и не позволят реализовать необходимый минимум мер, это плохо и ни к чему хорошему не приведёт.
С моей точки зрения, при явной несговорчивости ХАМАСа неизбежны как минимум рейдовые удары с воздуха и земли, контроль территорий, попытки не допустить восстановления боеспособности — то, что в Израиле иногда называют «подстриганием газона». Это недостаточно для окончательного разгрома, но это минимум, который Израиль сочтёт необходимым.
Всё осложняется международным давлением и усталостью общества: людям хочется быстрого решения и «чтобы дальше было тихо». Но если у противника другие планы, надежд на «тихо само собой» нет. В итоге самое трудное и важное — ещё впереди: принятие решений, дипломатия и, возможно, возвращение к войне. Война с ХАМАСом, по моему мнению, никуда не исчезнет — есть активности и в Иудее и Самарии, и по всем возможным направлениям, и они вряд ли будут отменены.
— Трамп, возможно, опирается на мнение и поддержку спонсоров ХАМАСа (Катар, Турция и др.)? Могут ли патроны ХАМАС заставить группировку освободить заложников и сработать на втором этапе сделки?
— Может быть. Я осторожен в таких предположениях. ХАМАС — хоть и в той или иной мере зависимая, но радикальная структура. Это радикальные исламисты, для которых смерть на пути джихада в их идеологии — благодетельный исход; их представления о борьбе с Израилем сильно отличаются от западной логики. Они пошли на серьёзные жертвы и мыслительны в иных категориях.
С одной стороны, на них влияет Катар, Турция и другие внешние акторы — к ним прислушиваются. С другой стороны, голодом их не задавишь: мировое сообщество создаст базисные условия для населения, и опираясь на это, они не всегда оказываются сговорчивыми. Судя по их заявлениям и действиям, они не спешат идти на уступки.
Нужно надеяться, что американцы при разработке плана учли мнения Катара, Турции и прочих и нашли убедительные аргументы. Я не исключаю, что никто никого не водит за нос и что не получится формальная имитация — вроде «ХАМАС сдал пару старых ракет, и мы объявили победу». Но для реального, глубокого, а не краткосрочного результата потребуются дополнительные шаги и механизм контроля.
У меня нет готового ответа — практика в ближайшие недели и месяцы покажет, что именно было оговорено и как это будет выполнено.
— Какие сейчас планы у ХАМАСа? Надеются ли они выиграть время или действуют иначе? И есть ли в Газе какая-то оппозиционная сила — палестинская администрация с Западного берега или кто-то ещё — кто мог бы вытеснить ХАМАС, если тот проиграет?
— Организованной и многочисленной действующей оппозиции в Газе сейчас нет. Два года войны оставили своё: часть населения поддерживала ХАМАС, часть — задаётся вопросом «стало ли оно того» и как дальше жить. Теоретически это могло бы привести к революционной ситуации, но сейчас такого не наблюдается.
Надо помнить простую вещь: в подобных условиях правит либо массовое народное возмущение, которое способно смести силовые структуры, либо у власти остаётся тот, у кого есть вооружённая сила. У оппозиции в Газе значимой вооружённой силы нет. Это могут быть кланы или отдельные фигуры из автономии, полуподпольные структуры, но ничего сопоставимого с ХАМАСом — нет.
Исторически палестинская администрация была вытеснена в 2007 году: у неё тогда не оказалось поддержки и оружия. Сейчас не вижу причин полагать, что администрация в Рамалле пользуется авторитетом в Газе настолько, чтобы заменить ХАМАС. Могут быть недовольные, могут быть отдельные инциденты, местные конфликты, обвинения в сотрудничестве с Израилем — но это не та мощь, которая способна переломить ситуацию.
ХАМАС остаётся организованной вооружённой силой; пока у него не отберут оружие, он останется главным игроком, даже если формально появится какое-то технократическое правительство. Если не произойдёт какого-то тектонического внутреннего сдвига в обществе Газы, альтернативы у него нет.