Репрессивная машина, с новой силой заработавшая в феврале 2022-го, вернула в жизнь россиян доносы, число которых даже по официальной статистике за время войны выросло на сотни процентов. За последние три года на радары журналистов успели попасть истории самых разных жалоб и кляуз: публично озвучиваемых в Думе, анонимно в интернете, коллективно в текстах петиций и лично за закрытыми дверями. Русская православная церковь, после вторжения в Украину окончательно слившаяся с российским государством, предсказуемо не стала исключением и в этом вопросе.
Одним из поводов вспомнить о доносах в РПЦ стало письмо замруководителя аппарата правительства Псковской области, опубликованное 5 октября богословом Андреем Кураевым. В тексте чиновник просит служителей местной епархии «не принимать участия в проектах, противоречащих интересам РФ», а главное — «незамедлительно» делиться информацией об их проведении с начальством. То есть фактически призывает служителей епархии к доносам.
Документ, обращенный к Псковской епархии, интересен тем, что в нем с инициативой выступают светские власти. Однако нередко (а может быть, и чаще) она исходит от самих священников. Вот всего несколько примеров:
-
Павел Островский, настоятель Георгиевского храма в Московской области, опубликовал несколько текстов с указаниями на нарушения закона в романах Захара Прилепина и Владимира Маканина, которые изучают старшеклассники, а также призвал ФСБ проверять ВУЗы, запрещающие мероприятия с представителями РПЦ. Донос на Прилепина поддержал коллега Островского — архиепископ Зеленоградский Савва Тутунов.
-
Митрополит Леонид Горбачев регулярно пишет посты с жалобами на проукраинскую позицию сограждан. Именно после одного из таких текстов был отменен спектакль актеров Юрия Назарова и Ольги Васильевой, что вынудило пару уехать из России.
-
Андрей Ткачев донес на прихожанина собственного храма. После его жалобы полиция задержала мужчину, который выкрикнул антивоенный лозунг в сторону священника, когда тот выходил из машины. Было заведено дело по статье о «дискредитации армии», той самой, что оборачивается многолетними сроками для представителей оппозиции. Однако прихожанину Ткачева повезло — он «отделался» штрафом в 30 тысяч рублей.
-
Священник Иоанн Коваль вовсе стал жертвой доноса собственного алтарника. Тот рассказал, что Иоанн заменил слово «победа» на слово «мир» в «патриотической» молитве (сегодня обязательной для исполнения в церквях Московского патриархата). В результате священника лишили сана.
Нельзя не отметить злую иронию: бумеранг доносов часто настигает самих же доносчиков. Например, вышеупомянутый митрополит Леонид сам пал жертвой церковных интриг и был отправлен на покой (фактически уволен — в переводе на светский язык), назвав суд над собой ни много ни мало «заказной казнью» — и это всего через год после триумфального разоблачения «нацпредателя» Назарова. Ну а Павел Островский, столь яростно борющийся с крамолой в литературе, имеет в патриотической среде репутацию либерала и нередко оказывается объектом атак в телеграме.
Кстати о телеграме. Существует целая система каналов разной степени анонимности, курирующихся аппаратом РПЦ, которые занимаются публичными доносами. Наиболее известный из них — «Епископ Люцифер», писавший публичные доносы на Алексея Уминского, Андрея Кордочкина и Андрея Кураева, впоследствии запрещенных в служении, а также призывавший к расправе над помощниками митрополита Тихона, Поповичев и Иванковичев, позже обвиненными в подготовке теракта против него.
Нельзя с абсолютной уверенностью утверждать, кто стоит за «Люцифером», однако принятый в церковной среде консенсус гласит, что это его куратор — Василий Щипков, сын Александра Щипкова, одиозного идеолога РПЦ и ректора института Иоанна Богослова. Наиболее убедительно эту гипотезу доказала религиозный журналист Наталля Василевич, обратившая внимание на подозрительное титрование работ Щипкова младшего в канале. От себя добавим, что и в биографии Василия Щипкова действительно есть странности, намекающие на его связи со спецслужбами, которых по сей день не гнушается «Люцифер» — такие, например, как 5 лет загадочной «военной службы», затесавшиеся между работой в РИА «Новостях» и «Русской экспертной школой».
Протоиерей Андрей Кордочкин, сам ставший жертвой публичного доноса, в разговоре с нами указал на важное свойство церковных доносчиков. По словам отца Андрея, их вряд ли можно считать самостоятельными фигурами, особенно в историях, касающихся публичных оппонентов патриарха. Доносы в РПЦ, по мнению протоиерея, зачастую оказываются своего рода прикрытием, хитро представляющим устранение неугодных священников как требование общественности:
«Понятно, что это [донос и последующий запрет в служении] была спецоперация по моему устранению и к нему имели отношение соответствующие органы, но смысл этого доноса был именно в том, чтобы представить мое устранение как инициативу снизу — “общественность требует”. Это как в песне Галича:
Израильская, — говорю, — военщина
Известна всему свету!
Как мать, — говорю, — и как женщина
Требую их к ответу!»